Валерий Якут - На излёте

Он вспомнил, при каких обстоятельствах дед стал тренировать их в китайском ушу или, как его тогда называли мальчишки, – «приемчикам из китайского самбо».

Было это после окончания ими второго класса. Как-то летним утром заскочил к ним домой Колька Плужников, как всегда возбужденный какой-то своей новой идеей, на которые он был большой мастер. Отец Сергея был в плавании, а мать только что ушла на работу в больницу, где работала медсестрой в операционной.

– Что-то подозрительно быстро Колька появился после ухода мамы, – подумал тогда Сергей, – не иначе, как выжидал опять где-нибудь за углом, пока та не выйдет из дома. Колька почему-то ее боялся, – то ли потому, что та казалась очень строгой, в отличие от тети Клавы, Колькиной матери, то ли оттого, что работала в больнице, а врачей он боялся больше всего на свете после того случая, когда его сбила машина.

Как бы то ни было, а его лучший друг Колька Плуг стоял на пороге и возбужденно рассказывал, как дед-китаец, к которому они вчера заходили с

Юркой Кирсановым и Пашкой Бузой, – заносили ему рыбу, – показывал им такое… такие приемчики, как в той картине про японских самураев, которую они зимой смотрели в клубе, только еще похлеще. Они подошли к его дому как раз в то самое время, когда дед подпрыгивал в воздух и махал руками и ногами, и только потом опускался на землю.

– Кто, дед? – не поверил Сережка, – Как же, ври дальше. Ты что, не знаешь разве, говорят, ему уже больше ста лет? А в этом возрасте уже не бегают, не прыгают и ногами не машут.

– Да честное октябрятское, – выпучил глаза от возмущения, что ему не верят, Колька, – чтоб мне провалиться сейчас на этом месте, – и он для пущей убедительности топнул ногой о деревянный пол в квартире Казанцевых. – Мы тоже удивились, когда увидели, как он сигает почти до самой крыши, – продолжил он, видя, что после его клятвы друг уже не так недоверчиво относится к его рассказу, – Так он и нас пообещал научить. Сказал, что это такая китайская борьба, он ей с пяти лет занимается. Айда с нами, Буза с Юркой уже ждут возле бани. Они не хотели сначала тебя брать, но я их уговорил. Ты же больше всех в классе подтягиваешься на турнике, – тараторил Колька, не умолкая.

Сережка быстро оделся и выскочил вслед за другом на улицу, забыв съесть выложенную мамой на тарелку котлету и выпить чай. Мать всегда ругалась, когда он уходил из дома, не позавтракав.

Старый китаец их уже ждал.

Резко зазвонил молчавший все это время телефон. Сергей отложил раскрытую книгу.

– Кто бы это мог быть? Его новый номер знала только Светлана, да Толя Кузнецов, его бывший уже шеф.

Он снял трубку. Металлический голос сообщил, что если до двадцатого числа сего месяца не будет произведена оплата за междугородние переговоры, межгород будет отключен.

– Надо будет сказать тете Шуре, что-то она ничего не говорила о задолженности. Наверное, предыдущие жильцы не оплатили.

Положив трубку, Сергей посмотрел на календарь с изображением Тамары Гверцители, его любимой певицы, купленный им по случаю и прикрепленный над письменным столом.

– Вчера было двенадцатое, это точно, – вспомнил он, – Значит сегодня тринадцатое января, в ночь на старый Новый год. У нас всегда этот день считался праздником, – усмехнулся он про себя и глянул на часы, – шестнадцать тридцать пять. Что-то он зачитался, пора бы немного и отвлечься.

Огляделся. В квартире было чисто, еще позавчера прибрался и разложил свои нехитрые пожитки, из которых основными были книги, чемодан с одеждой, да старенький «Шарпак» – видавшая виды магнитола, купленная несколько лет назад в «Березке». Мебель, холодильник и старенький еще черно-белый телевизор принадлежали хозяйке, тете Шуре. На Свету он переписал квартиру, обставленную неплохой, в основном румынской, мебелью и дачу. Себе же, по обоюдному их согласию, оставил двухгодовалый «Жигуль» седьмой модели, стоявший сейчас в гараже неподалеку, сданном ему в пользование Володей Колдиным, его сослуживцем. На сберкнижке оставались еще кое-какие сбережения, большую часть из которых он решил переписать на дочку. Оставшиеся после последней загранкомандировки чеки Внешторгбанка он уже давно отдал Светлане, ей они нужнее.

– Кстати, надо бы позвонить Иришке, – вспомнил он о дочери и снял уже трубку, но, подержав ее в руке, положил обратно.

– Пожалуй, пока не стоит беспокоить ее, лишний раз бередить ее маленькое сердечко. Бабушка ей сказала, что папа опять уехал в командировку, но это, конечно же, тоже не решение проблемы. Надо будет посоветоваться со Светланой и, по-видимому, хотя бы пока сказать, что они решили с мамой пожить какое-то время отдельно, а там видно будет.