Тесс Герритсен - Двойник

– Вы хотите еще раз посмотреть этот кусок?

– Нет. Я хочу посмотреть более ранние кадры. – Она взглянула на Фишман. – Вы сказали, ей было назначено на половину второго?

– Да.

– Вернитесь к часу дня.

Ларри нажал на кнопку перемотки. На мониторе вновь запрыгали пиксели, перегруппировываясь в новый кадр. Внизу стояло время 1:02.

– Отлично, – одобрила Риццоли. – Давайте посмотрим.

Пошел отсчет времени, и на экране замелькали машины, въезжающие и выезжающие со стоянки. Какая-то женщина высадила из машины двух малышей и, крепко схватив обоих за руки, направилась к главному входу.

В 1.08 появился белый фургон. Он медленно ехал вдоль рядов автомобилей, затем исчез из поля зрения.

В 1.25 на стоянку въехала голубая "БМВ" Мэтти Первис. На экране мелькнула лишь макушка Мэтти, когда та вылезла из машины и пошла к зданию.

– Достаточно? – спросил Ларри.

– Нет, не выключайте.

– Что мы ищем?

Риццоли почувствовала, как участился пульс.

– Вот это, – тихо произнесла она.

На экране вновь возник белый фургон. Он медленно объезжал ряды машин. А затем остановился между камерой наблюдения и голубой "БМВ".

– Черт! – воскликнула Риццоли. – Он загораживает нам вид! Непонятно, что делает водитель.

Через несколько секунд фургон двинулся с места. Они не сумели разглядеть лицо водителя, не говоря уже о номерах.

– В чем все-таки дело? – поинтересовалась доктор Фишман.

Риццоли обернулась и посмотрела на Фроста. Слова были излишни – они оба поняли, что произошло на стоянке. "Спущенное колесо. У Терезы и Никки Уэллс тоже спустило колесо".

Вот как он их находит, подумала Джейн. Парковка возле клиники. Беременные женщины, приезжающие к врачам. Молниеносный прокол шины, а потом нужно лишь ждать. Преследовать добычу, после того как она покинет стоянку. И когда она остановится, ты окажешься совсем рядом.

С предложением о помощи.

Фрост вел машину, а Риццоли думала о той жизни, что росла в ней. О том, какая тонкая стеночка из кожи и мышц служит защитой ее ребенку. Достаточно неглубокого надреза. Нужно провести лезвием вниз по животу, от грудины до лобковой кости, и не надо волноваться о шрамах, поскольку здоровье матери никого не интересует. Она лишь одноразовая оболочка, вспоротая ради спрятанного в ней сокровища. Джейн прижала руки к животу, и ей стало не по себе при мысли о том, что в этот момент могла испытывать Мэтти Первис. Разумеется, разглядывая себя в зеркале, Мэтти и не думала, что возможно такое надругательство над ее телом. Рассматривая растяжки на животе, она, наверное, сожалела о том, что утратила свою привлекательность.

И расстраивалась из-за того, что муж смотрит на нее без всякого интереса, без страсти. Без любви.

"Знала ли ты о том, что у Дуэйна роман на стороне?"

Она посмотрела на Фроста.

– Ему нужен посредник.

– Что?

– Когда у него на руках новорожденный ребенок, что он с ним делает? Он должен отнести его посреднику. Тому, кто занимается усыновлением, готовит бумаги. И платит ему наличные.

– Ван Гейтс.

– Нам известно, что, по крайней мере, один раз он оказал Амальтее такую услугу.

– Это было сорок лет назад.

– Сколько подобных сделок он провернул с тех пор? Скольких еще детей пристроил в семьи, готовые платить деньги? Это же целый бизнес. – "Бизнес, позволяющий содержать жену в розовом трико".

– Ван Гейтс не пойдет на сотрудничество.

– Да уж, это точно. Зато теперь мы знаем, что искать.

– Белый фургон.

Какое-то время Фрост молчал.

– Знаешь, – произнес он, – если фургон окажется возле его дома, это означает... – Он не договорил.

"Что Мэтти Первис уже мертва", – подумала Риццоли.

Мэтти прижалась спиной к одной стенке ящика, уперлась ногой в стенку напротив и принялась давить на нее. Считала секунды, пока не задрожали ноги и лицо не покрылось потом. "Давай, еще пять секунд. Десять". Она расслабилась, переводя дух, икры и бедра приятно покалывало. Мэтти почти не двигалась в ящике и провела слишком много времени, свернувшись клубком или рыдая от жалости к себе, а тем временем ее мышцы превращались в кашу. Она вспомнила, как однажды заболела гриппом и несколько дней провалялась в лихорадке и бреду. Когда она наконец встала с постели, слабость была такая, что она еле доползла до ванной. Неподвижность коварна: она забирает силы. Но вскоре они ей понадобятся, нужно быть готовой к его возвращению.

Потому что он обязательно вернется.