Она взглянула на Фроста. Тот покачал головой. Им обоим уже не раз доводилось быть свидетелями подобной драмы.
– Она угрожала вам разводом? – спросил Лайджетт.
– Нет. Мэтти ничего не знала о ней.
– Выходит, она просто так приехала к вам на работу и устроила скандал?
– Ссора была глупой. Я уже говорил Сармьенто.
– Так почему тогда вы так разозлились, Дуэйн?
– Да потому что она ездит по городу на спущенной шине и даже не замечает этого! Я хочу сказать, какой же надо быть темной, чтобы не заметить, что ты уродуешь диск! Мой менеджер первым обратил на это внимание. Новая шина – и вся порвана в клочья. Я увидел это и, наверное, вспылил. Она сразу в слезы, а я от этого еще больше завожусь, потому что начинаю чувствовать себя ничтожеством.
"Ты и есть ничтожество", – подумала Риццоли. И взглянула на Сармьенто:
– Думаю, мы уже все услышали.
– Ну, что я вам говорил?
– Вы дадите нам знать, если появится что-то новое?
– Да, конечно. – Сармьенто вновь устремил взгляд на Дуэйна. – С такими дураками легко работать.
Риццоли и Фрост направились к выходу.
– Кто знает, сколько километров она проехала на такой шине? – донесся до них голос Дуэйна. – Черт, наверняка колесо спустило еще по дороге к врачу.
Риццоли резко остановилась. Она повернулась к окну и нахмурилась, глядя на Дуэйна. Почувствовала, как в висках вдруг застучало. "Господи. Ведь я могла пропустить это!"
– О каком враче он говорит? – спросила она у Сармьенто.
– О докторе Фишман. Я говорил с ней вчера.
– А зачем Матильда Первис приходила к ней?
– Плановый осмотр, ничего особенного.
Риццоли посмотрела на Сармьенто.
– Доктор Фишман – акушер?
Он кивнул.
– У нее кабинет в женской клинике. На Бейкон-стрит.
* * *
Доктор Сьюзан Фишман встретила их после ночного дежурства, и ее лицо выдавало крайнюю степень усталости. Немытые темные волосы были стянуты в конский хвост, а карманы белого халата, надетого поверх мятого хирургического костюма, были так нагружены различными инструментами, что, казалось, тянули ее к земле.
– Ларри из охранной фирмы приготовил записи видеонаблюдения, – сказала она, ведя Риццоли и Фроста по коридору от приемного покоя. Ее теннисные туфли поскрипывали по линолеуму. – Он сейчас как раз устанавливает оборудование для просмотра. Слава Богу, мне не пришлось делать это самой. У меня дома даже видеомагнитофона нет.
– В клинике сохранились записи недельной давности? – поинтересовался Фрост.
– У нас договор с фирмой "Активист безопасности". У них всегда есть записи по меньшей мере за неделю. Мы сами попросили их об этом, потому что нам часто угрожают.
– Кто угрожает?
– Понимаете, наша клиника выступает за разрешение абортов. Мы не делаем аборты прямо здесь, но сам факт, что мы называем себя женской клиникой, сильно бесит правых. Поэтому мы предпочитаем следить за входом в здание.
– Выходит, у вас уже были проблемы?
– А как вы думаете? Письма с угрозами. Конверты с порошком. Какие-то типы болтаются возле клиники, фотографируют наших пациенток. Вот почему мы установили на парковке видеокамеру. Мы хотим видеть всех, кто подходит к двери нашей клиники. – Они свернули в следующий коридор, на стенах которого висели жизнерадостные плакаты, какие обычно украшают все акушерские клиники. Диаграммы по грудному вскармливанию, детскому питанию, "пяти признакам риска домашнего насилия". Анатомические иллюстрации, изображающие беременную женщину, ее живот в поперечном разрезе. Риццоли было неловко шагать рядом с Фростом. Ей казалось, что это ее внутренности выставили на всеобщее обозрение. Мочевой пузырь, кишечник, матку. Зародыша в характерной позе. Всего неделю назад мимо этого плаката шла Матильда Первис.
– Мы все очень переживаем за Мэтти, – сказала доктор Фишман. – Она милейшее создание. И с таким нетерпением ожидала первенца.
– Во время ее последнего посещения все было нормально? – спросила Риццоли.
– О да. Отчетливое сердцебиение, правильное положение плода. Все было отлично. – Фишман оглянулась на Риццоли. И мрачно спросила: – Думаете, это ее муж?
– А почему вы спрашиваете?
– Как правило, злодеями оказываются мужья, так ведь? Он приходил с ней всего один раз, в самом начале беременности. И вид у него был явно скучающий. После этого Мэтти всегда ходила одна. Для меня это уже знак. Если вы сделали ребенка, то должны вместе являться на прием к врачу. Впрочем, это мое личное мнение. – Она открыла дверь. – Вот наша переговорная.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу