Марк Крам - Сны, колеблющие разум пустотой кошмаров

Ливень не прекращался. Промокшие до нитки, мы обходили ряды могил; щурились во тьме, чтобы прочесть на едва читаемом залепленном глиной надгробии, сквозь отверстия в размякшей глине очередную памятную надпись. К какой бы плите мы не подходили, на каждой был высечен знак – коронованный череп, – а под ним надпись

«Надежд давно уж нет в забытом богом и истлевшем мире».

Я остановился перед четырьмя, заросшими густой темной травой, памятниками и протер глаза, в надежде, что мне померещилось. На грубом могильном камне прочел «Стив Клеменс», чуть поодаль – «Рональд Кертис», рядом примостились две пустые глубокие ямы, в груду свежевыкопанный земли была крепко всажена лопата. Нет никакого смысла продолжать читать дальше. Возможно, я просто боялся, что мои мысли подтвердятся, и я увижу свое имя, четко выгравированное на одной из этих плит. Без сомнений четвертая или третья принадлежала Стиксу, который, как ни в чем не бывало, небрежно вытащил лопату из земли и закинул ее за спину, подталкивая меня идти дальше.

– Больше нечему удивляться, – сказал он, когда я искоса бросил взгляд через плечо.

Вроде плиты не сдвигались, а создавалось впечатление, что земля шевелится, будто кто-то волнуется под нею.

«Не тревожь мертвецов»

Наконец мы обнаружили его. На невысоком могильном холме надтреснутое каменное надгробие крест, увитое плющом. На нем было высечено изображение малиновки.

– «Здесь покоится Харпер Крейн, – произнес я вслух. – И со смертью твой свет не прервется и во тьме укажет мертвым дорогу».

«Похоже, этот парень был не таким уж и плохим при жизни, – подумал я. – Неужели это и есть тот самый озлобленный дух мести, пытающийся свести нас в могилу?»

– Вроде здесь, – сказал Стикс и начал копать.

– Давай, – поторапливал я, озираясь по сторонам, – пока нас не заметили. Быстрее.

Лопата наткнулась на что-то твердое. Предварительно расчистив поверхность гроба от земли, он откинул крышку ящика, изъеденного термитами – внутри, как и следовало ожидать, скелета не было. Стикс вытащил из-за пазухи кости, слегка помедлил, бережно складывая их на свое законное место, а затем, к моему великому удивлению, закрыл глаза и перекрестился. Я помог ему выбраться из могилы.

Мы вернули кости, закопали гроб, но ничего не произошло. Неужели я ошибся. Одежда насквозь промокла, капли дождя падали на лицо, стекали по лбу ручьями, волосы слиплись. Нас встретило холодное равнодушие и только возникшие в дали огни, как фонари призраков, указывали на гибельный исход. Плоды стараний оказались напрасными – гнилыми. Не было ничего, чтобы остановить приближение этого ужаса. Уродливые бездомные с красными, размытыми рожами скоро явятся сюда. Их гортанные языческие песнопения уже звучали поблизости, а желтые огоньки, пляшущие во тьме – это их факелы.

Я сокрушенно свалился на колени перед поврежденным каменным крестом.

– Почему это происходит? – проговорил я, обращаясь к нему. – Мы вернули тебе их! Почему ты не отпустишь нас!? – закричал я во всю мощь своих легких, но мои слова потонули в оглушительном раскате грома. И белая вспышка молнии озарила влажное черное небо. Поднялся вихрь. Воздух прорезал чей-то невероятно печальный, наполненный болью стон. Я испугано свернулся в комок, обхватывая руками колени.

«Ты не сможешь меня остановить…» – Это была последняя фраза сказанная голосом, словно связь прерывалась, и он больше не мог оставаться со мной.

Огни отступали во тьму. Вскоре и вовсе пропали. Дождь внезапно кончился. Наступила, сопутствующая кладбищенской атмосфере, мертвая тишина.

Стикс со вздохом уселся на примятую траву рядом. Мы очень долго молчали, тупо уставившись в голубовато-белесое яркое чистое безоблачное небо. До сих пор мы не могли поверить, что выбрались уцелевшими.

– Стикс, – произнес я, переводя дух – а как мы с тобой познакомились?

***

– …состояние улучшенное, сегодня утром буквально за час до вашего прихода она очнулась, что-то говорила о какой-то вине, прощала кого-то…, – рассказывал щуплый седовласый доктор. – Можете войти. Пациентка сейчас отдыхает, но на пару минут можно. А вы ей собственно кто?

– Сын.

Доктор смерил меня подозрительным взглядом и удалился. Я же осторожно отворил дверь и вошел в палату. Она лежала на кровати – спала. Вещи располагались в том порядке, как и лежали раньше, хотя я навестил ее впервые. На прикроватной тумбочке стояла тарелка с фруктами, стеклянная ваза с цветами и маленькая деревянная иконка с ликом Спасителя.