Марк Крам - Сны, колеблющие разум пустотой кошмаров

Эдди слабо усмехнулся, глядя на своего пьяного друга.

– Ты был бы незаменимым инквизитором. Но почему я думаю, что кардинал скорее отправил бы на костер тебя, плута и богохульника.

– Пускай так, – согласился с ним друг. – Уж лучше гореть звездой, чем ежедневно тлеть. Кстати, я тут познакомился с одной «ведьмочкой», могу представить тебя ее подруге.

– Это заманчивое предложение, но я пас, – Кэш улыбнулся, но вышло ненатурально.

– Вот как? Ну как знаешь, а мне нужно на пару минут удалиться. Долг зовет.

Когда Фрэнк оставил его, Кэш взъерошил свои темно-каштановые волосы и хмуро уставился на пинту с пивом, погружаясь в затяжные, можно сказать, обыкновенные для его философского ума размышления. Он совсем не заметил, как стихла музыка. Однако его внимание привлекли события, разворачивающиеся потом. Кто-то взял в руки рупор.

– Аукцион свободных парней! – возбужденно возгласил ведущий. – Только сегодня, дамы, у вас предоставляется шанс приобрести у нас свободного парня! Он будет полностью ваш на эту ночь. Ну что, есть у нас смельчаки в зале?

На заднем фоне включили соблазнительную музыку, из толпы донесся смех и свист. На центр площадки, освещенной светодиодными прожекторами, вышли трое уже подвыпивших добровольцев – крепкие, атлетического телосложения, как на показе мод. Первым был юноша в черной рубашке, который только робко улыбался – за него устроили нешуточную схватку две какие-то азартные девицы, предлагая сумму большую ее соперницы. Это могло перерасти в настоящую войну. Но все же парень был продан за тринадцать долларов привлекательной шатенке в черном платье, которая от радости по-детски захлопала в ладоши, стреляя взором в свою выигранную жертву. Другой участник, видимо поддавшись коварным действиям в его организме бренди, расстегнул свою фланелевую рубашку и одним простым легким движением смело отбросил в сторону, обнажая загорелый мускулистый торс. Женская треть зала восторженно завизжала. Вдобавок ко всему, окончательно завладев публикой, парень начал откровенно позировать, тем самым повышая ставки. Ведущий неистовствовал. Вакханалия достигла своего апогея. Финалом ей был Фрэнк, который возникнув у стойки бара и поддавшись всеобщему разгульному веселью, потащил Эдди в толпу.

– Что ты делаешь? – воспротивился Кэш. Но Фрэнк был непреклонен.

– Веду тебя на эшафот, парень. Расслабься, Эдди, и выйди уже, наконец, из своего солипсизма. Вокруг столько всего происходит! Сейчас мы тебе кого-нибудь подцепим.

Он буквально вытолкнул его вперед.

– Ну надо же! У нас есть еще две свежие жертвы! – ликующе воскликнул ведущий и захихикал. – Кто готов отдать за них пару долларов?

И хоть Фрэнк стоял рядом, выпятив вперед грудь и комично раскинув в стороны руки, точно фанатик-экстрасенс, готовый соединиться со вселенной сей же час, Эдди было неловко. Он понятия не имел, что должен делать. Его мрачноватая помятая физиономия, как у вампира выступившего на свет, выражала и страх, и ненависть, и презрение, граничащее со стыдом. Он колебался.

Кэш сфокусировал взгляд на одной девушке, стоявшей у прохода. Она тоже смотрела на него, но как-то по особенному, словно чего-то ждала от него. Пристально. Глаза лукаво блеснули в полумраке ядовито-ледяным блеском, а затем она вдруг развернулась и скрылась в проеме. Его сердце ударялось о стенки грудной клетки, как будто напичканное адреналином. Он еще никогда не испытывал подобных ощущений. А потом он вернулся обратно – спустился с небес на землю и увидел, что все еще находится на виду у всех. Он растеряно огляделся. Ведущий продолжал что-то говорить, кто-то кричал, звучала музыка, но приглушено, как и другие голоса. Он видел только лица, безликие, наполненные какой-то разрушительной энергией, вожделением и одержимостью. Они кричали от восторга, но, если бы он не был наделен даром слуха или оглох, то с легкостью бы подумал, что они вопят от нескончаемой адской боли, словно… словно находятся в огне. Это странное сочетание вызвало у Эдди отвращение к этому буйству. Ему поплохело. Он хотел покинуть вакхический праздник.

Эдди сошел со сцены и стремительно направился к выходу из бара. Столкнулся с кем-то плечом – и его окатили проклятиями. Ему было плевать. Он почувствовал, что задыхается. Сигаретный дым, запах потных разгоряченных тел, алкоголя и духов врезался в ноздри. Кажется, его звал Фрэнк, но он не остановился. Эдди выбрался на улицу. Той девушки уже не было. Из бара вышел Фрэнк.