Василий Боярков - Легенда о капитане Бероевой

– И правильно сделал, – воодушевленно произнесла Бероева, понимая, что уже смогла заручиться поддержкой одного члена команды, хотя, если говорить честно, до конца она ему все же не доверяла, в силу своей длительной практики закономерно предполагая, что верить не следует никому, пока не проверишь и не перепроверишь все самолично; но, чтобы не загонять эти мысли в голову разоткровенничавшегося с ней человека, тут же поспешила успокоить его и без того чрезмерную подозрительность: – Не переживай: вместе мы что-нибудь да непременно придумаем.

– Очень хотелось бы верить, – чуть сильнее воскликнул Решетов, всем своим видом стараясь сейчас показать, что полностью вверяет себя в распоряжение сотрудницы МУРа, – если потребуется моя помощь, Вы только скажите, а я сделаю все, – здесь ему пришлось снизить интонацию голоса, – если это будет в моих силах, конечно.

Такая, по-видимому, искренняя готовность помочь была сыщице только на руку, поэтому она на минуту задумалась и стала размышлять, как бы ей получше использовать этого человека в своем нелегком расследовании. Вдруг, словно что-то вспомнив, она «впилась» глазами в своего собеседника и удивленно воскликнула:

– Стой… ты ведь сейчас сказал, что имеешь допуск на трактор?

– Совершенно верно, – согласился Сергей, утвердительно кивнув головой, – ежедневно, после прибытия ученных с работы, я провожу технический осмотр всех систем аппарата и делаю свое заключение о его готовности к следующей поездке: надо понимать, что если с ним при такой холодной погоде что-нибудь случится – да еще и на значительном удалении от основной базы! – то эвакуировать его пассажиров будет попросту не на чем, потому что у нас снегоход пускай даже и самый новый, но тем не менее совершенно один; стало быть, выпускаю я агрегат, только основательно убедившись в его полной исправности.

– Это мне все понятно, – прервала Ксюша сей чрезмерно затянувшийся монолог, сгорая от нетерпения узнать некую интересующую ее подробность, – но скажи: раз ты занимаешься ремонтом техники, значит, тебе доверяют и ключи от нее?

– Какие такие ключи? – абсолютно искренне удивился Сергей. – Техника же не запирается: здесь такая мысль инда и в голову никому не приходит… стоит она и стоит – кому она, вообще, может понадобиться? А хотя если и так, то все равно ее без специальных навыков не заведешь; а здесь, я так думаю, мало найдется посторонних людей, обладающих такими техническими познаниями и воровскими искусствами.

На этих словах механик добродушно заулыбался, тем самым давая понять, что имел своим словами в виду, что такую безлюдность, какая существует на Серном полюсе, вряд ли найдешь даже на Южном, где находится множество иностранных полярных станций. Бероева же, прекрасно разгадавшая его мысль, не стала на ней зацикливаться, а озадачила его другим, более других интересовавшим ее, вопросом:

– Ну, а стартер… как запускается двигатель?

– Совершенно просто, – с некоторой гордостью ответил специалист, – обычным нажатием двух кнопок, помещенных на панель управления: с помощью одной подается сжатый воздух, а другой запускается стартер – вот только на дизеле все это будет напрасным, если вначале не разогреть до нужной температуры сам двигатель.

Озвученное обстоятельство привело Московскую оперативницу в некоторое смятение и зародило в ее мозгу нехорошие подозрения. «Зачем это он, – имея в виду О’Нила, – мне так нагло соврал? Почему сказал, что ключи находятся у ученных, когда даже сам трактор не запирается, – размышляла она про себя, когда, закончив разговор с Решетовым, возвращалась в выделенный ей для отдыха кубрик, – явно, что он ввел меня в заблуждение, и сделал это совершенно умышленно – но, опять же, зачем? Надо «держать с ним ухо востро»! С другой стороны, в рассматриваемом случае с точностью можно сказать лишь одно: он ведет здесь какую-то двойную игру, абсолютно не направленную на установление обстоятельств гибели членов экспедиции, а скорее, наоборот, – окончательно утвердилась в этой мысли Бероева и на всякий случай заперла изнутри свою дверь, пистолет же положила рядом с кроватью на тумбочку, готовая в любой момент им воспользоваться; а затем пожелала себе спокойной ночи: – Всё, пора спать, а завтра уже и посмотрим…»

Спала Оксана довольно скверно: каждые полчаса она просыпалась от страшных предчувствий – ей казалось, что дверь в ее «каморку» неожиданно открывается, а следом внутрь входит американский специальный агент, охваченный явным намерением ее уничтожить, причем сделать он это собирается самым каким только возможно жестоким образом… как это не покажется странным, но вместо лица у него в этот момент была страшная волчья морда, лязгающая огромными стальными зубами. Подобные кошмары – то ли сновидения, а то ли галлюцинации? – преследовали девушку все четыре часа, что она смогла предоставить себе для восстановления растраченных накануне сил, положенных, кстати, еще и на задержание Маркова Михаила.