Василий Боярков - Легенда о капитане Бероевой

– Надеюсь, ты не будешь возражать против моего прекрасного общества?! – она еще и язвила.

– Разумеется, нет, – ответил О’Нил, мгновенно справившись с охватившей его неприязнью, а где-то и, возможно, волнением, – я буду только рад столь восхитительной спутнице.

Получив одобрение, в котором она нисколько не сомневалась, Оксана не замедлила завалить агента вопросами:

– Джонни, а куда, стесняюсь я спросить, мы сейчас направимся? И почему ты решил выйти один? А чем мы будем там заниматься? И не проверить ли нам еще раз котельную?

– Тише, тише, все, что ты говоришь, – оно непременно будет, но только разве не сразу, – запротестовал фэбээровец, выпуская коллегу наружу, – давай сначала взглянем на ту веревку, что ты вчера обнаружила.

– Вона, что, оказывается, погнало тебя без меня на неприятный северный холод?! – воскликнула девушка, наигранно делая свое очаровательное личико недовольно обиженным. – Ты, что ли, получается, мне не совсем доверяешь?!

Про себя же следом подумала: «Или, может, за полную дуру считаешь?»

– Нет, нет! – старясь быть как можно более искренним, заверил американец. – Конечно же, я тебе полностью верю! Просто – как это там говорят у вас же, у русских, – хотелось бы улицезреть сей факт воочию, так сказать, лично!

Последнюю фразу ему пришлось произносить на повышенных интонациях, так как они оба в этот миг оказались уже на улице; а здесь хотя пурга и немного утихла, но вокруг тем не менее продолжало изрядно вьюжить, создавая порывы ветра до десяти метров в секунду и не переставая сохранять темную заснеженную завесу; отличие же заключалось, что ее непроглядная пелена стала несколько реже и, подсвечивая себе фонариком, можно было уже различать предметы, отстоящие на расстоянии, доходящим метров до трех, а возможно, что и чуточку больше. Напарники решили не рисковать и сразу же пристегнулись к канатной дороге; спустившись по ступенькам вниз (уличная входная дверь располагалась на расстоянии полуметра от ледяного покрытия и постоянно очищалась двумя сотрудниками обслуги), они начали свое продвижение. Как уже сказано, на расстоянии нескольких метров от здания находился распределительный клин – и вот именно к нему накануне и была привязана подозрительная веревка; О’Нил принялся активно откидывать от него снег, работая обеими своими руками.

– Ничего нет! – громко произнес он, углубившись почти на полметра и начав скоблить рукавицами по верхней части ледовой толщи.

– Не может быть?! – недоверчиво воскликнула Оксана Бероева, наклонившись и присоединяясь к кипучим поискам.

Не найдя ничего ни возле штыря, ни в непосредственной близости, они раскидали снег еще в диаметре до трех метров, словно бы прочная веревка смогла как-нибудь ненавязчиво отвязаться. Наконец, через пять минут бесполезных поисков, Джонни набрался наглости и спросил:

– Ксюша, а тебе случайно не могло, что называется, показаться?!

– Что?! – обиженно воскликнула девушка. – Я, может, и кажусь вам здесь дурой – но не настолько же?! – усмехнулась, а далее, уже более чем убедительно заявила: – Нет, я не могла ошибиться: веревка была! Просто кто-то подумал, что она, по всей видимости, будет здесь лишней, и пускай и очень несвоевременно, с большим, так сказать, запозданием, но все же какой-то «хитрец» смог ее удалить! Возможно, она кому-то еще понадобится?! – изображая недоумение, она пожала плечами. – Кста-а-ти! – вдруг воскликнула Ксюша. – Ты сам случаем никому про нее не рассказывал, ведь, насколько я помню, про эту бечевку знали только ты, я и доктор?!

– Нет! – стараясь не особо «мешкаться», поторопился заверить напарницу специальный агент, прибывший в этот суровый край прямиком из счастливой Америки. – Я, точно, никому ничего не рассказывал!

– Да, действительно?! Тогда ладно! – придала Бероева себе вид неподдельной наивности, что, напротив, только еще больше делало очевидным тот факт, что она не верит ни единому сказанному ей слову, произнесенному сейчас сотрудником спецслужб США, которого про себя российская сыщица уже убежденно именовала «амриканським шпиёном».

На этом с поисками «мистической веревки» решили закончить и направились дальше в сторону отопительного отсека, как и накануне, следуя исключительно по металлическому пути; поход на этот раз прошел без задержек, когда же они через полчаса достигли выбранной цели, то вполне ожидаемо обнаружили, что вход в котельное помещение уже наполовину завален снегом, еще и прибитым к зданию ветром; пришлось воспользоваться лопатой, своим верхним кончиком торчавшей чуть в стороне от двери, чтобы с ее помощью и очистить навалившуюся преграду. На это ушло около получаса; работу вели попеременно: молодая девушка ни в коем случае не хотела отлынивать от физических нагрузок и общественного труда; кстати, заканчивать посчастливилось именно ей. Но вдруг! Освободив полностью вход, она воткнула лопату в снег, попав не в то же самое место, где она и была до этого раньше, а немного левее; не достигнув льда, это орудие человеческого труда на что-то внезапно наткнулось… у Оксаны бешено застучало сердце; словно почуявший добычу зверь, она принялась энергично раскидывать снег и раскапывать неизвестный предмет, пока еще непонятный, но уже чрезвычайно ей интересный.