Василий Боярков - Легенда о капитане Бероевой

– Хорошо, но почему он не доложил о случившемся кому-то из нас? – прервала Бероева речь рассказчика. – Скажем, мне или американскому спецу фэбээровцу?

– Однозначно здесь ответить нельзя, – поглядывая на дверь, полушепотом вымолвил Решетов, – начну с того, что о Вашем прибытии мы узнали только тогда, когда Вы появились в столовой – если Вы успели заметить, все на этой станции держится в строжайшем секрете – и потом, ко всем новым людям мы относимся с вынужденной опаской… и на это, поверьте, есть довольно веские основания.

– Да? – расширив изумительные глаза и подняв кверху брови, изобразила московская сыщица крайнее удивление. – И с чем, стесняюсь я спросить, такая предосторожность связана?

Тут Сергей замолчал, пару минут о чем-то, видимо, поразмыслил, а затем уже снова продолжил:

– На этой полярной экспедиции в мои обязанности входит ремонт и обслуживание трактора-снегохода, являющегося в том числе и автобусом; в общем, если быть кратким, я попросту являюсь механиком; так вот, дней эдак пять назад, – он сморщился, словно бы производя умственные расчеты, – я, как и обычно, выполнял проверку нормального функционирования его систем. Вдруг! Я почувствовал себя плохо – то ли давление скакнуло, то ли еще чего и похуже? – но земля передо мной словно бы заходила по кругу; не в силах вернуться обратно, я передал о своем состоянии прямиком на базу, а уже буквально через пятнадцать минут прибыл американский санитар Бредуэст; однако к тому времени у меня более-менее все прошло, и я продолжил заниматься порученным делом, прерванным из-за случившегося со мною либо казуса, либо простого недомогания…

– Медработник же, соответственно, вернулся назад, – закончила Оксана за рассказчиком мысль, вполне для себя ожидаемо услышав имя второй, жестоко растерзанной жертвы.

– Совершено верно, – продолжал молодой человек свое повествование дальше, – только до «Зимовки» он в тот день не добрался; однако о случившейся с ним трагедии узнал я не сразу, а лишь много позднее, когда, закончив работы, стал возвращаться обратно – вот здесь-то на своем пути я и обнаружил мертвого Гарри, тело которого лежало между зимовочным комплексом и топливной емкостью – благо в тот период северное сияние отчетливо озаряло всю близлежащую местность, видно было достаточно далеко, а соответственно, и двигался я в тот роковой день без использования веревочного пути – словом, заприметив в ста метрах от станции темное пятнышко, отлично выделявшееся на белом снегу, я осторожно отправился к нему посмотреть, и нетрудно догадаться – нашел изуродованное тело нашего санитара. Но это еще не все…

– Неужели? – почему-то совершенно не удивилась Бероева. – Я так понимаю, ты рассмотрел что-то, показавшееся тебе чересчур необычным?

– Именно, – переходя на шепот, дрожащим голосом констатировал Решетов, – ведь я и туда-то пошел только затем, что хотел проверить одно привидевшееся мне явление; а оно состояло в том, что, еще не удалившись от техники, я услышал странный, не вполне обычный для полюса, шум, очень напоминавший работу двигателя внутреннего сгорания; оглядываясь по сторонам, в тот злосчастный миг я и смог увидеть, как от того места, где я позже обнаружил истерзанного покойника, отъезжает двухместный мота-снегоход, перевозящий на себе всего лишь одного человека.

– Одетого…, – подсказала сыщица, уже прекрасно понимая, какой услышит ответ.

– В ту же самую форму, что и все другие американцы, находящиеся здесь на «Зимовке», – закончил Сергей свою мысль и тут же начал рассказывать дальше: – Именно поэтому на обратном пути я и вглядывался в то самое место. Затем был профессор Попов, а через день появился американский специальный агент; между прочим, последнее обстоятельство нисколько не успокоило, а только еще больше усилило нашу нервозность; другими словами, когда наконец появились Вы, мы, не зная поставленной перед Вами задачи, точно так же решили не рисковать и продолжали действовать по заранее продуманным планам, тем более что до настоящего времени это, в принципе, у нас получалось и совсем даже неплохо срабатывало.

– И все же привело к трагичным последствиям, – вставила Оксана свое вполне справедливое замечание. – Таким образом, как следует понимать суть всего, что я только что слышала, – скорее всего, Картонкин тоже убит?

– Судя по всему, это более нежели верно, – согласился Решетов, печально опустив книзу глаза и внимательно что-то пытаясь разглядывать на полу, – Ваня после ужина сразу же пошел с проверкой в котельную; обычно, если все было нормально, у него эта процедура занимала не более двадцати, как максимум, тридцати минут; но сегодня он отсутствовал более сорока, и брат решил сходить и непременно узнать, что же в действительности случилось – кто же мог предполагать, что эта их приверженность заключенному между собой договору закончится ужаснейшей драмой, да притом же еще и двойной? Именно поэтому я и решил, что молчать больше нельзя и непременно нужно кому-то довериться.