Василий Боярков - Легенда о капитане Бероевой

Когда ознакомительная часть собрания была завершенной и когда все присутствующие наконец «насладились» созерцанием вида друг друга, слово взял Джеймс Рамирес, после смерти Попова Сергея Петровича считавшийся в этой команде ученых за старшего.

– Мы обеспокоены, – начал он, поправляя очки, – тремя жуткими смертями, случившимися с членами нашей команды. Наш земляк, американский агент Джонни О’Нил, уже ознакомился с обстоятельствами гибели этих людей и, я думаю, доложит нам все намного лучше, чем это, скажем, сделаю я; стало быть – если никто не возражает? – то я предоставлю слово ему.

– Постойте, но у меня вдруг возник один немаловажный вопрос, – «вклинилась» в речь Оксана Бероева, поступив беспардонно и не дав американскому коллеге сделать «разрешенный ему доклад», – прежде чем мы перейдем к рассмотрению фактов, мне бы очень хотелось выяснить: чем именно вызвана эта полярная экспедиция? Вполне естественно – и, не сомневаюсь, всем здесь присутствующим сие очевидно? – что, не разобравшись в причинах, тяжело будет определиться в том числе и со следствием.

– Этого ни Вам, ни вашему американскому коллеге, как следует понимать, знать совершенно необязательно, – грубо оборвал говорившую Григорович, – то исследование, каким мы здесь занимаемся, составляет Государственную Тайну двух мощнейших Держав; Вас же сюда пригласили совсем не для того, чтобы вникать в наши засекреченные работы; напротив, Ваша основная задача – вычислить того подонка, кто убивает людей, изолировать его от остальных и предоставить нам возможность спокойно работать; в отношении этих обстоятельств – я больше чем уверен! – при своей отправке Вы были заблаговременно проинструктированы, а следовательно, доводить их повторно – считаю, делом бесперспективным и абсолютно напрасным.

– Хорошо, – «сверкая» глазами, согласилась сотрудница МУРа, – однако не забывайте, что существует такое понятие, как особые обстоятельства, и если я только почувствую – что они имеют здесь место быть! – то вам придется мне все рассказать, причем поступить так незамедлительно… и это даже не обсуждается! Кстати, вот по этой причине сюда и прислали именно меня, а не кого-то другого; сейчас же – так тому и быть! – я готова выслушать, что же тут у вас – приблизительно! – происходит.

– Дело в том, – начал Джонни делиться тем, что сам успел уже разузнать, – что все погибшие жертвы имеют схожие обстоятельства своего умерщвления.

– То есть? – не поняла сотрудница уголовного розыска. – Они что, были убиты?

– Конечно, убиты, – согласился агент американских спецслужб, – но довольно неестественным образом.

– Даже так? – не унималась любопытная девушка. – Интересно было бы знать, как устраняют людей на Северном полюсе?

– В общем, – заявил О’Нил, приглашая Бероеву следовать за собой, – это лучше увидеть, нежели чем описывать. Господа, мы скоро вернемся, – это высказывание относилось уже к научным сотрудникам.

Оперативница, предполагавшая нечто подобное, с готовностью направилась к выходу и вышла из помещения. Спец-агент повел ее в медицинский отсек, где их уже давно ожидал врач, приписанный к экспедиции. Общий кабинет, определенный для оказания медицинской помощи, граничил с совершенно холодной комнатой, используемой для хранения специальных лекарств, а в настоящем случае служащей заодно и моргом; другими словами, прямо на полу было уложено в ряд три непрозрачных, темных пакета, предназначенных для содержания трупов; разумеется, все они были заполнены.

Доктор, прежде чем войти внутрь, высказал разумное предложение, чтобы все «пренепременно» оделись; выполняя обозначенную рекомендацию, Оксана между делом внимательно его разглядела… мужчина, выделявшийся пятидесятиоднолетнем возрастом и статным телосложением, он был высокого роста, а его худощавая фигура отличалась «стальной» мышечной массой, скрывавшейся за стандартным белым халатом; Майкл Джордан – именно так звали работника медицинской сферы «Зимовки» – был членном группы, представленной США, и обращал на себе внимание следующими характерными признаками: в сочетании со спортивным телосложением лицо его казалось приятным и выглядело соответственно прожитому отрезку; кожа была гладкой и ровной, без каких-либо ненужных изъянов; очертания физиономии представились идеальными и различались следующими чертами: серыми проницательными глазами, высоким лбом, прямым носом, немножко больше обычного зауженными губами – всё это в целом выдавало и глубокий ум, и каверзную хитрость, и определенную кровожадность (соответствующую, впрочем, выбранной им профессии); голова начинала лысеть, вследствие чего коротко-остриженные волосы имелись только над ушами да еще разве что на затылке; нижнюю часть лица, как и у остальной профессуры, украшала аккуратно подстриженная бородка. Согласно его послужного списка, он являлся довольно-таки успешным доктором и содержал даже свою личную клинику, в связи с чем было не очень понятно, что именно этот богатый и зажиточный человек делает в этом «Богом забытом месте», где ночь, между прочим, длится чуть менее полугода.