Ларс Кеплер - Гипнотизер

– Что вы там делаете? Можно войти?

Колеблясь, она подошла к буфету. Тело помнило, как оно обессилело и упало. Ноги подогнулись, и одновременно Симоне вспомнила, как проваливалась все глубже и глубже в черную немоту, прорезаемую короткими вспышками света. Симоне сидела, опершись спиной о стену, и смотрела, как Йона тащит Эрика за ноги. Воспоминания раскручивались непонятным образом: Беньямин пытается уцепиться за дверной косяк, его голова бьется о порог, он хватается за нее, Симоне, слабеющими руками.

Взгляды Эрика и Симоне встретились, в прихожей на миг образовался какой-то туман или пар. Симоне увидела лицо Йоны снизу. В ее сознании оно на мгновение сменилось лицом преступника. Лицо в тени и желтые руки, обхватившие щиколотки Беньямина. Сердце Симоне тяжело застучало, когда она услышала, как Йона выволакивает Эрика на лестничную клетку и закрывает за собой дверь.

Беспокойство разливалось по квартире. Симоне не могла избавиться от ощущения, что в дом снова вломились преступники. Вяло двигаясь, она поднялась на онемевшие ноги и стала ждать, когда Эрик и Йона вернутся.

Йона вытащил Эрика на поцарапанный мраморный пол этажа. Комиссар оглядывался, наклонялся и приподнимался, пытаясь понять, где могли находиться свидетели. Он вычислял, насколько просматривается лестница: возможно, кто-нибудь стоит сейчас пятью ступеньками ниже, возле самых перил, и наблюдает за ним. Комиссар перешел к лифту. Приготовился и приоткрыл дверь. Немного нагнувшись вперед, увидел на блестящей поверхности собственное лицо и перекошенную стену у себя за спиной. Йона втащил лежащего Эрика в лифт. В проем лифта была видна дверь справа, щель для почты и латунная табличка с именем, с другой стороны – только стена. Лампу на потолке частично загораживал проем. В кабине Йона рассмотрел отражение в большом зеркале; наклонился, вытянулся – ничего. Окно на лестнице постоянно закрыто. Оглянувшись через плечо, комиссар не заметил ничего нового. Но вдруг что-то привлекло его внимание. Взглянув в маленькое зеркало под острым углом, он увидел блеснувший синим глазок в двери, которая до этого была не видна. Закрыв лифтовую дверь с длинным узким окошком, комиссар заметил, что зеркало в лифте все еще позволяет ему видеть дверь с глазком. Если кто-нибудь стоит и смотрит в глазок, подумал комиссар, то сейчас он видит мое лицо совершенно отчетливо. Но, отведя голову всего на пять сантиметров в любую сторону, он тут же переставал видеть дверь с глазком.

Когда они спустились, Эрик встал, и комиссар посмотрел на часы:

– Восемь минут.

Они вернулись в квартиру. Симоне стояла в прихожей; кажется, она только что плакала.

– У него на руках были резиновые перчатки, – сказала она. – Желтые резиновые перчатки.

– Ты уверена? – спросил Эрик.

– Да.

– Тогда нет смысла искать отпечатки пальцев, – заметил Йона.

– Что нам делать? – спросила Симоне.

– Полиция уже опрашивала соседей, – мрачно напомнил Эрик, пока Симоне щеткой счищала грязь и пыль у него со спины.

Йона достал какую-то бумагу.

– Да, у меня есть список опрошенных. Полицейские, скорее всего, сосредоточились на жильцах этого и нижнего этажей. С пятерыми еще не говорили. И еще одна квартира…

Он всмотрелся в список и увидел, что квартира наискосок за лифтом зачеркнута. Именно эту дверь он видел в обоих зеркалах.

– Одна квартира вычеркнута, – сказал комиссар. – Та, что расположена с другой стороны лифта.

– Хозяев тогда не было, они уехали, – сказала Симоне. – И еще не вернулись. Шесть недель в Таиланде.

Йона серьезно посмотрел на них.

– Пора навестить жильцов, – коротко сказал он.

На двери, полностью видной в зеркало лифта, значилось “Росенлунд”. Квартира, на которую не обратили внимания полицейские, проводившие опрос жильцов, потому что ее не было видно и она стояла пустая.

Йона нагнулся и заглянул в щель для почты. Не увидел на коврике у двери ни газет, ни рекламы. В недрах квартиры вдруг послышался слабый звук. Это кошка вышла из комнаты в прихожую. Кошка остановилась и выжидательно посмотрела на комиссара, приподнявшего крышку почтовой щели.

“Никто не оставит кошку одну на шесть недель”, – подумал Йона.

Кошка настороженно прислушивалась.

– Ты как будто не умираешь от голода, – сказал ей Йона.

Кошка широко зевнула, вскочила на стул в прихожей и свернулась клубочком.

Первым делом комиссар решил поговорить с мужем Алисе Франсен. Когда полицейские опрашивали жильцов в первый раз, дверь открывала она. Супруги Франсен жили на том же этаже, что и Симоне с Эриком. Их квартира была прямо напротив лифта.