Ларс Кеплер - Гипнотизер

Внезапно комиссар понял, что не так в словах Эвелин. Ему уже приходило в голову, что где-то кроется несоответствие, но он отбросил эту мысль. Теперь несоответствие обозначилось яснее. Когда он беседовал с Эвелин в теткином доме, она неподвижно сидела на диване, зажав руки между колен. На полу у ее ног лежала фотография в мухоморной рамке. На фотографии была младшая сестра Эвелин. Она сидела между родителями, и солнечный свет отражался в ее больших очках.

На фотографии сестре года четыре, может быть, пять, подумал Йона. То есть фотография сделана не больше года назад.

Эвелин утверждает, что Юсеф не был в домике много лет, но во время сеанса мальчик описал эту фотографию.

Конечно, таких фотографий могло быть несколько, и не исключено, что две из них оказались в одинаковых рамках с мухоморным рисунком. Возможно даже, что одна и та же фотография бывала и в квартире, и в теткином доме. А может быть, Юсеф наведывался в теткин дом тайком от Эвелин.

Но, сказал себе комиссар, это может быть и несоответствием в рассказе Эвелин. Такая возможность тоже существует.

– Эвелин, – начал Йона, – я все думаю над тем, что вы рассказали час назад.

В дверь комнаты для допросов постучали. Эвелин испуганно напряглась. Йона поднялся и открыл. За дверью стоял главный прокурор Йенс Сванейельм. Прокурор вызвал Йону в коридор и объявил:

– Я ее отпускаю. Это все ерунда, у нас ничего нет. Незаконный допрос ее пятнадцатилетнего брата, который намекнул, что она…

Йенс замолчал, встретившись взглядом с Йоной.

– Ты что-то выяснил? – спросил он. – Или нет?

– Не имеет значения.

– Она врет?

– Не знаю, может быть…

Йенс в задумчивости потер подбородок.

– Дай ей бутерброд и чашку чая, – сказал он наконец. – У тебя есть час. Потом я решу, задерживать ее или нет.

– Не уверен, что это к чему-нибудь приведет.

– Но ты же попробуешь?

Йона поставил перед Эвелин бумажную тарелку, на которой были пластиковый стаканчик с английским чаем и бутерброд, сел на стул и сказал:

– Вы, наверное, проголодались.

– Спасибо, – ответила она и на мгновение повеселела.

Рука у нее дрожала, когда она ела бутерброд, собирая со стола крошки.

– Эвелин, в доме вашей тетки есть фотография в рамке, похожей на гриб.

Эвелин кивнула:

– Тетя купила ее в Муре – думала, что она будет хорошо смотреться в доме, и…

Она замолчала, дуя на чай.

– У вас есть еще такие рамки?

– Нет, – улыбнулась девушка.

– Фотография всегда была в доме?

– К чему вы это? – спросила она слабым голосом.

– Ни к чему. Просто Юсеф рассказывал об этой фотографии. Значит, он ее видел. Вот я и подумал – может, вы что-то забыли?

– Ничего не забыла.

– Тогда это все. – Комиссар поднялся.

– Вы уходите?

– Эвелин, я на вас рассчитываю, – серьезно сказал Йона.

– Наверняка все думают, что я замешана.

– А это не так?

Она покачала головой.

– Не так, – сказал Йона.

Девушка торопливо вытерла слезы со щек и прерывающимся голосом проговорила:

– Один раз Юсеф приезжал в этот дом. Взял такси и привез мне торт.

– На ваш день рождения?

– На свой… Это у него был день рождения.

– Когда это было?

– Первого ноября.

– Почти месяц назад. И что произошло?

– Ничего. Он застал меня врасплох.

– Не предупредил, что приедет?

– Мы с ним не общались.

– Почему так?

– Мне надо было побыть одной.

– Кто знал, что вы живете в теткином доме?

– Никто, кроме Сораба, это мой парень… Хотя у нас с ним все кончено, мы теперь просто друзья, но он мне помогает, говорит всем, что я живу у него, отвечает, когда звонит мама…

– Почему?

– Мне надо было пожить спокойно.

– Юсеф приезжал еще когда-нибудь?

– Нет.

– Эвелин, это очень важно.

– Он больше не приезжал.

– Почему вы солгали мне об этом?

– Не знаю, – прошептала она.

– В чем еще вы меня обманули?

Среда, девятое декабря,

вторая половина дня

Эрик прошел между ярко освещенных витрин и оказался в ювелирном отделе универмага “Нордиска Компаниет”. Женщина в черном тихо разговаривала с покупателем. Она открыла коробочку и выложила на покрытое бархатом блюдо несколько украшений. Эрик остановился у витрины и стал рассматривать ожерелье от Георга Йенсена. Тяжелые, гладко отполированные треугольники образовывали длинный венок. Чистое серебро сверкало, словно платина. Эрик представил, как красиво ожерелье будет лежать на тонкой шее Симоне, и решил купить его жене в подарок на Рождество.