Ларс Кеплер: Гипнотизер

Часы показывали три часа ночи, был четверг, 8 декабря. Эрик Мария Барк сел в машину. Снег тихо падал с темного неба. Было абсолютно безветренно, и тяжелые снежинки сонно ложились на пустые улицы. Эрик повернул ключ в зажигании, и мягкой волной потекла музыка – Майлз Дэвис, “Kind of Blue”.

Город спал. Эрик быстро выехал с Лунтмакаргатан и поехал по Свеавэген, к Норртуллю. За снегопадом Бруннсвикен казался огромной темной щелью. Эрик медленно подъехал к больничному комплексу, покатил между больницей Астрид Линдгрен (там не хватает персонала) и родильным домом, мимо онкологической клиники и психиатрии, остановился на своем обычном месте перед нейрохирургической клиникой и вышел из машины. В окнах высокого здания отражался свет уличных фонарей. На парковке для посетителей – несколько машин. Дрозды возились в темных деревьях, хлопая крыльями. Эрик заметил, что шум с автострады в это время не слышен.

Он сунул магнитный пропуск в считывающее устройство, набрал шестизначный код и вошел в холл, поднялся на лифте на пятый этаж и пошел по коридору. Свет люминесцентных ламп блестел на синем линолеуме, как лед в канаве. Лишь теперь Эрик ощутил усталость после внезапного выброса адреналина. Сон был прекрасным, от него до сих пор осталось ощущение счастья. Эрик прошел мимо операционной, мимо дверей огромной барокамеры, поздоровался с медсестрой, и в его памяти снова всплыло то, что рассказал по телефону комиссар: мальчик весь изранен и истекает кровью, потеет, не хочет лежать, мечется и постоянно просит пить. С ним пытаются поговорить, но его состояние быстро ухудшается. Его сознание уплывает, пульс учащается, и лечащий врач Даниэлла Рикардс приняла твердое решение не пускать полицейских к пациенту.

У дверей отделения № 18 стояли двое полицейских в форме. Эрик подошел к ним; ему показалось, что на их лицах проступает беспокойство. Может быть, они просто устали, подумал он, останавливаясь перед ними и представляясь. Один из полицейских бросил взгляд на удостоверение личности и нажал на кнопку. Дверь с шипением открылась.

Эрик вошел и пожал руку Даниэлле Рикардс. Заметил напряженно сжатый рот, подавляемую нервозность в движениях.

– Налей себе кофе, – предложила она.

– У нас есть время? – спросил Эрик.

– С кровоизлиянием в печень я справилась.

Какой-то мужчина лет сорока пяти, в джинсах и черном пиджаке, постукивал по корпусу кофейного автомата. Взъерошенные светлые волосы, губы серьезно сжаты. Наверное, это муж Даниэллы, Магнус, подумал Эрик. Он его никогда не встречал, только видел фотографию у нее в кабинете.

– Это твой муж? – спросил Эрик, указывая на мужчину.

– Что? – Даниэлла как будто слегка удивилась.

– Я подумал – может, Магнус приехал с тобой.

– Нет, – усмехнулась она.

– Точно? Я могу у него спросить, – пошутил Эрик и направился к мужчине.

У Даниэллы зазвонил мобильный, и она, досмеиваясь, открыла крышку.

– Эрик, перестань, – сказала она, поднося телефон к уху. – Даниэлла.

Послушала, но ничего не услышала.

– Алло?

Даниэлла подождала несколько секунд, потом иронически произнесла гавайское “алоха”, нажала “отбой” и повернулась к Эрику.

Он уже подошел к светловолосому. Кофейный автомат шумел и шипел.

– Выпейте кофе, – предложил мужчина, пытаясь сунуть стаканчик Эрику в руки.

– Нет, спасибо.

Мужчина попробовал кофе и улыбнулся. На его щеках появились ямочки.

– Вкусный, – сказал он и снова попытался дать стаканчик Эрику.

– Я не хочу.

Мужчина отпил еще, глядя на Эрика.

– Можно одолжить у вас телефон? – вдруг спросил он. – Если это удобно. Я забыл свой в машине.

– И теперь вы хотите взять мой телефон? – сдержанно поинтересовался Эрик.

Светловолосый кивнул и посмотрел на него. Глаза у него были светлые, серые, словно полированный гранит.

– Можете взять мой еще раз, – предложила Даниэлла.

– Спасибо.

– Не за что.

Светловолосый взял телефон, посмотрел на него, потом поднял глаза на Даниэллу:

– Обещаю вернуть.

– Все равно только вы по нему и звоните, – пошутила она.

Мужчина рассмеялся и отошел в сторону.

– Нет, это все-таки твой муж, – сказал Эрик.

Даниэлла с улыбкой помотала головой, потом устало огляделась. Потерла глаза, размазывая по щекам серебристо-серый карандаш.

– Я взгляну на пациента? – спросил Эрик.

– Конечно, – кивнула она.

– Раз уж я все равно здесь, – торопливо добавил он.

– Эрик, я с удовольствием выслушаю твое мнение, а то я себя чувствую не очень уверенно.