Кэтрин Маккензи - Я никогда не скажу

— Она хотя бы дышала?

— Не думаю. Я пробовал все известные мне приемы быстрой помощи, снова и снова, но потом… — У Шона сперло в горле. Он сомневался, что сможет продолжить этот страшный рассказ, но каким-то образом ему это все же удалось. — Как же я облажался, как облажался! Но при мысли о том, что она мертва, я потерял способность связно соображать. Я думал — если бы я вывез ее с Острова, все было бы хорошо. Вот и положил ее в свое каноэ и поплыл. А когда подобрался к Сикрет Бич, прыгнул в воду и начал толкать лодку к берегу, чтобы достичь верхней границы прилива. Поэтому ее обязательно нашли бы. Потом поплыл обратно в лагерь и пробрался в главный дом. Переоделся, а то, что было на мне, положил в бак для находок. Через час с Сикрет Бич примчались Кейт и Лидди, крича, что нужно срочно вызывать «скорую». Остальное ты знаешь.

— Почему ты никому не рассказал, что случилось?

— Как же я мог?

Марго вскочила.

— Ты мог бы спасти ее. Если бы ты привез ее в лагерь и позвонил 9-1-1, возможно, она и сейчас бы была среди нас. Жила бы своей жизнью. Вышла бы замуж, завела детей, вместо того, чтобы оказаться подключенной к какому-то аппарату, который дышит за нее.

— Неужели ты думаешь, что я не хотел так поступить? Все это мучило меня целых двадцать лет. Я все время спрашиваю себя — мог ли я тогда спасти ее? Я ведь честно пытался это сделать, но потом понял, что она мертва, и…

— И что? Выходит, ты прекрасно понимал, что если то, что с ней произошло, выплывет наружу, если ты расскажешь правду обо всем, то тебе конец? Поэтому и решил обезопасить себя? А ведь ударить ее запросто мог и ты сам.

Шон встал. Зажатый в его руке камень упал на землю, оставив за собой трещины. Приходится признать, в ту ночь он наделал много фатальных ошибок. Но и все остальные были не без греха. Однако то, что сказала Марго, было слишком.

— Я сделал это ради тебя.

— Что ты хочешь этим сказать? Она отвернулась от него и поморщилась, поцарапавшись пальцем о твердую землю. — Все это ты уже говорил раньше. Какое отношение ко всему этому я вообще могу иметь?

Шон почувствовал, как в нем зреет негодование. А он, как дурак, старался оградить ее от проблем, несмотря на то, что она всегда отвергала его, а теперь вообще обвиняла во всем. Он больше не мог этого выносить.

— Потому, что это ты ударила ее, Марго. Именно тебя я и увидел.

Внезапно Марго почувствовала себя так, словно это именно ей врезали веслом по голове. Чем же еще можно объяснить этот глухой стук в ее мозгу и то, что мысли разом смешались? Все, чего не хватает для общей картины — раны. И крови.

Этого просто не может быть. Она не допустит.

— Что?

— Я видел тебя, Марго. Это ты ударила Аманду.

— Чушь! Я бы никогда этого не сделала. А ты еще сказал, что тогда было очень темно. И никто из вас не мог разглядеть, кто это был на самом деле.

— Я увидел достаточно. Настолько хорошо, что разглядел вот это, — он коснулся ее волос. Она отпрянула. И на его лице появилось такое выражение, будто бы она только что ударила его. — А потом, когда ты вернулась в лагерь, ну, когда приехала «скорая», у тебя на руках была кровь. И на руках, и на рубашке.

Марго подумала о том, как она отмывала весло, выловив его из воды. Потом самым тщательным образом она вымыла свои руки. А после… все, что она помнила — это свое падение на руки Шона, как только она увидела машину «скорой помощи». Потом мать отвела ее в дом, заставила принять душ и забрала ее одежду.

— Я бы никогда не сделала ничего подобного!

— Здесь только мы вдвоем, так что можешь не притворяться.

— Ты что, в самом деле, считаешь, что я могла сделать с ней такое?

— Мне очень не хотелось бы так думать… Не волнуйся, ладно? Ты же понимаешь, что пока это ни к чему.

Марго уставилась на Шона. Похоже, он был основательно убежден в том, что говорил. От этого она просто сходила с ума. Во всем этом был какой-то абсурд, как в тех передачах, где какой-нибудь придурок спокойно рассказывает, что ему известно, как некие инопланетяне на протяжении тысячелетий регулярно посещали Землю.

— Так ты никому не скажешь, — Марго внезапно поняла, что повторяет эту фразу раз за разом, словно некую мантру, словно свое заветное желание.

— Не скажу. Хотя я никогда не понимал, отчего бы мне этого не сделать. Ведь тебе же было бы все равно, если бы ты узнала, что мы с ней переспали.

Шон ждал, что она ответит. А для нее его слова были практически неразличимы, словно басовый фон в унисон к биению ее сердца.