Кристина Ульсон - Мио-блюз

Хорошо, да не очень. Рука по-прежнему в гипсе. И на лбу шрам. Я старался на него не смотреть.

Официантка наконец обратила на нас внимание, подошла, приняла заказ. Я не успел заглянуть в меню, но Мадлен заказала нам два салата с цыпленком.

— Не понимаю, откуда взялись проблемы с полицией, если у тебя есть алиби?

Оборотная сторона общения с талантливыми людьми — они делают выводы, которые не терпят дневного света.

— А-а. Ты же знаешь, дознаватели иной раз жутко тупые. Цепляются за несущественные детали.

Мадлен строго посмотрела на меня:

— Какие несущественные детали?

Я устало развел руками.

— Я выходил из здания больницы подышать. В три часа ночи. Охранник обнаружил меня и сообщил полицейским, что я находился в больнице не всю ночь.

Я скривился, ожидая реакции Мадлен. К моему удивлению, она едва не рассмеялась.

— Ну кто еще, кроме тебя, мог угодить в такие неприятности?! — воскликнула она. — Никто. Но рассказывай все остальное. С чего началась эта история? У тебя что, возникли проблемы с клиентом, и теперь он подставляет тебя под убийства? Что произошло на самом деле?

Вопросы вполне логичные. Очень даже логичные. Но у меня не было ответов, какими я мог бы с ней поделиться. Так я ей и сказал.

— Оно и к лучшему, если я не буду знать слишком много.

Я готов был расцеловать ее прямо в губы. Но не стал, только сказал:

— Спасибо. Спасибо.

Она отпила глоток воды. Я смотрел на ее длинные тонкие пальцы, державшие стакан. Нового кольца нет. Мужчина, подаривший ей духи, руководствовался принципом: тише едешь — дальше будешь.

— Как твои дети? — спросил я.

— Спасибо, хорошо. Они наконец-то примирились с тем, что мы с их отцом развелись. Думаю, они довольны жизнью.

— А бывший муж?

— Он явно доволен куда меньше.

— Лузер фигов, — сказал я.

— Вот именно.

Потом мы сидели в молчаливом согласии, пока не принесли заказ. Мадлен так энергично взялась за нож и вилку, будто намеревалась убить содержимое тарелки. Развелась она еще несколько лет назад. Для нее это была единственная возможность заставить мужа оплачивать половину домашних расходов.

— Тебе нужно только имя свидетеля? — спросила она.

Я осторожно отрезал кусочек цыпленка.

— Хорошо бы получить еще и фотографию, — сказал я. — Я перерыл все материалы предварительного расследования, полученные от полиции, но ничего не нашел.

Мадлен не поняла.

— Фото свидетеля?

— Нет, пропавшего мальчика, о котором ты наверняка слышала. Его зовут Мио.

Не зная имени свидетеля, который утверждал, что Дженни сбил “порше”, я не мог продвинуться дальше. А потому бодро вернулся к поискам Мио. Мы с Мадлен попрощались, договорившись вскоре созвониться. С улыбкой душевно обнялись. Но когда она отвернулась и пошла прочь, я знал: что-то переменилось. Мадлен была (и остается) надежным другом, она сделает все возможное, чтобы мне помочь. Но если говорить серьезно: насколько спокойно можно общаться с человеком, подозреваемым в двойном убийстве?

Мадлен считала, что у нее вряд ли возникнут сложности как с выяснением имени свидетеля, так и с фотографией Мио. Но я сомневался.

— Фотография мальчика у полиции наверняка есть, — сказала она. — Иначе как они могли его искать?

Я тоже думал об этом. Но совершенно точно знал одно: в материалах, которые я просматривал сам, не было ни одной фотографии. Мальчик Мио походил на призрак. Я чувствовал поблизости его духовное присутствие, но подступиться к нему не мог. И это действовало на нервы. Точнее, приводило в уныние. Я ведь не из тех, кто верит в сказки, а уж тем более в привидения. И оттого, что по-прежнему не знал, как он выглядит, я все больше падал духом.

Жанетта Роос, бабушка Мио, не желала иметь со мной дела. Его тетя Марион, правда, в конце концов ответила на сообщения, которые я оставил на ее автоответчике. Известила эсэсмэской, что фотографии племянника у нее нет. Понятно. Ей было плевать на сестру, так с какой стати она станет хранить фотографии ее сына?

У меня самого на письменном столе только две личные фотографии. На обеих Белла. Однако при жизни сестры и ее мужа их не было. Я покраснел, сообразив, что, исчезни Белла, когда сестра была жива, и спроси кто-нибудь, есть ли у меня фото девочки, я бы ответил “нет”. Когда сестра погибла, Белла была младенцем. И меня не интересовала. Мы с сестрой иногда виделись, обедали вместе или выпивали. Дело тут не в сестре, а в ее муже. Если б не он, мы бы встречались намного чаще. Но фотографий Беллы я бы все равно не хранил. Так что в этом смысле я ничуть не лучше Марион.