Шарлотта Линк - Дом сестер

Этим утром он не целовал ее в лоб, а коснулся губами руки. На сей раз Джон смог подготовиться к встрече и казался более уравновешенным, чем накануне.

— Я слышал, что ты была очень больна, — сказал он. — Рад, что тебе, очевидно, лучше. Ты хорошо выглядишь.

Это прозвучало в большей степени вежливо, чем честно. Фрэнсис знала, что после этой бессонной ночи выглядит ужасно. Посмотрев утром на себя в зеркало, она увидела черные круги под глазами и призрачную бледность на щеках.

— Я слышала, что ты победил на окружных выборах, — ответила она. — Можешь собой гордиться. Наверняка было нелегко.

— Если честно, то я сам едва верил, что на сей раз мне это удастся, — сказал Джон. — Отрыв был минимальным. Но я рад, что смог преодолеть эту планку.

— Ты теперь часто будешь в Лондоне?

— Мы уезжаем туда уже сегодня. Послезавтра начинаются торжества по поводу коронации. Как депутат, я должен в этом участвовать. В течение недели. Это будет довольно напряженно.

— Ах да, коронация!

Фрэнсис совсем забыла о том, что в Лондоне уже несколько недель полным ходом шла подготовка к коронации Георга V. Все эти вещи уже долгое время не имели для нее никакого значения. Но она неожиданно вспомнила о том, как примерно год тому назад умер король Эдуард. Теперь коронуют его сына. За это время вся ее жизнь перевернулась, она потеряла людей, которых любила, в том числе отчасти из-за самой себя. Разом исчезла острота ее оскорбленных чувств. Осталась лишь тихая, неопределенная печаль.

Фрэнсис открыла рот, чтобы спросить Джона, почему он это сделал, почему женился на Виктории, — но увидела его умоляющий взгляд и поняла, что он знает, о чем именно она хочет его спросить, и что просит ее этого не делать. Поэтому она сказала лишь:

— Ну, возможно, когда-нибудь мы встретимся в Лондоне. Хотя я еще не знаю точно, где стану жить в будущем.

— Я желаю тебе, чтобы ты была счастлива, — сказал Джон тихо, прежде чем подошла Виктория и тронула его за плечо, неуверенно улыбнувшись сестре.

— Нам нужно уже начинать завтрак, — сказала она. — Гости наверняка проголодались. Твоя мама считает, что я должна… — Она внезапно замолчала.

— …ты должна начать завтрак в качестве хозяйки дома, — закончил фразу Джон, — и ты наверняка будешь очаровательной. — Его слова были преисполнены любви.

«Бабушка была не права, — подумала Фрэнсис. — Он любит ее. Почему бы и нет? Она молода, обаятельна и буквально молится на него. У нее есть все, чего нет у меня…»

— Ты нас простишь? — учтиво спросил Джон.

Фрэнсис кивнула.

— Разумеется.

Завтрак завершился. Теплая и солнечная погода, как и накануне, поманила гостей в парк, где они стояли небольшими группами, бродили по аллеям или сидели на скамьях в тени деревьев. Джон и Виктория пошли наверх, чтобы собраться в дорогу. Машина, которая должна была доставить молодую пару на вокзал в Норталлертон, уже ждала их. Еще полчаса, и они уедут.

Фрэнсис направилась в библиотеку. Это было мрачное помещение с витражными освинцованными окнами, пропускавшими скудный свет. Кроме книжных стеллажей, которые доходили до потолка, здесь были только два кресла и стол. Воздух здесь стоял затхлый, было прохладно.

«Побуду здесь всего минуту и пойду», — подумала Фрэнсис. Она выпила достаточно много черного кофе, чтобы скрыть, что ничего не ела. Но действие шампанского продолжалось. У нее кружилась голова и урчало в желудке. Однако сумеречный свет, прохладный воздух, запах пыли и кожи благотворно подействовали на нее и вернули часть душевного покоя.

Фрэнсис вспомнила, как когда-то давно, в годы ее детства, когда они с Джоном играли в прятки, она спряталась здесь, в библиотеке, в небольшой нише, обшитой деревянными панелями. Ниша существовала до сих пор, но ей казалось невероятным, что там можно было уместиться.

Джон наконец ее нашел. Он помог ей выбраться из укрытия, и потом они стояли друг против друга, и он, посмотрев на нее, сказал: «У тебя в волосах паутина!» Его голос чуть дрожал. Потом он нагнулся, поцеловал ее в корни волос и рассмеялся: «Теперь нет!»

Фрэнсис считала, что это было очень романтично, и долго мечтала о том, чтобы у нее опять появилась в волосах паутина, но этого больше не произошло.

«Странно, что здесь ничего не изменилось, — подумала Фрэнсис. — Как будто остановилось время. В любой момент может открыться дверь, и Джон…»

Дверь открылась, и в комнату вошла Виктория.

Она сменила свое желтое платье, в котором была за завтраком, на серый дорожный костюм, делавший ее старше на несколько лет. На лацкан ее жакета была приколота розовая роза; такими же цветами была украшена серая соломенная шляпа, которую она держала в руках. Как и прежде, сестра выглядела превосходно. Сначала она была супругой политика, которая дает завтрак, теперь же стала супругой политика в поездке. Никто не смог бы сделать это лучше.