Давид Кон - Заложник

— Это тяжелая работа, — повторил заложник и сокрушенно кивнул. — Но Творец дал нам алгоритм ее выполнения.

Юсуф улыбнулся. Он не сомневался, что Аллах не мог бросить людей на произвол судьбы.

— Об этом говорится в третьем отрывке той же молитвы «Шма Исраэль». — Заложник заглянул в книгу. — Вот послушайте. Творец просит пророка Моисея сказать сынам Исраэля. — Заложник глубоко вздохнул и произнес нараспев: — «Чтобы делали себе кисти на краях одежды во всех поколениях своих».

Заложник поднял голову. Юсуф недоверчиво улыбнулся. И это все? Он видел эти белые кисти, которые висели из-под пиджаков родственников Юзика Мильмана на его свадьбе. Он спросил у жениха, что это такое. Юзик отмахнулся. Не обращай внимания. Очередная традиционная чепуха. Дураки следуют до сих пор. Но что взять с дураков? «Меня тоже хотели заставить нацепить, — шепнул Юзик. — Дескать, повеление Торы. Но это у них не прошло».

— Как видите, никаких мистических заклинаний или таинственных заговоров, доктор. Совершенно материальные напоминания. Если все вокруг носят эти кисти, то вы видите их постоянно, и они постоянно напоминают вам о необходимости видеть Творца.

У Юсуфа в голове крутилась одна мысль: «Час от часу не легче». Он рассчитывал, что ситуация прояснится, а эти проклятые кисти еще больше ее запутали. Только добавили сомнений, может ли все быть так обыденно и просто.

Заложник, не понимая причин упорного молчания доктора, выдержал паузу и сказал:

— Наши мудрецы понимали, как важно добиться ощущения постоянного контакта с Творцом. Они всеми силами старались уберечь своих учеников от отвлекающих факторов.

— Отвлекающих факторов? — Юсуф с трудом оторвался от темного пятнышка на поверхности стола, которое он старательно рассматривал. — Что еще за отвлекающие факторы?

— О, их много, доктор. Пожалуй, слишком много в сегодняшнем мире. Пустая болтовня, разговоры ни о чем, сплетни, телепрограммы, Интернет. Все то, что захватывает внимание человека и отвлекает от главного. А еще женщины. Один из самых сильных отвлекающих факторов.

— С этим трудно не согласиться, — улыбнулся Юсуф. — Какой мужчина сможет думать о Творце, глядя на красивую женщину.

— А если она еще и соблазнительно одета. — Заложник поддержал было игривый тон Юсуфа, но тут же нахмурился и заговорил серьезно: — Именно из-за этого иудейские мудрецы ввели указания о скромной одежде для женщин и все запреты, которые сегодня доведены до абсурда из-за непонимания их сути, — не слушать женского пения, не вести с женщиной гламурных бесед, не смотреть на вызывающе одетых женщин и прочие.

Юсуф не мог избавиться от ощущения нереальности происходящего. Он ощущал какую-то внутреннюю логику в словах заложника. Но именно эта логика и делала происходящее нереальным. «Это все шутка, — металась мысль в голове Юсуфа. — Этот человек просто шутит. Это не может быть правдой. Это красивый вымысел, и этот человек отдает себе в этом отчет. Он знает, что это вымысел, и просто дурачит меня. А я поддаюсь, как самый настоящий олух».

Заложник вновь почувствовал настроение доктора. Он перевел взгляд с темной поверхности стола на обитую металлом дверь, на серую стену, возле которой стояла его узкая кровать; на столб, подпирающий потолок, у противоположной стены, словно искал что-то, что может прийти ему на помощь. Но, не найдя ничего подходящего, вновь уперся взглядом в стол.

— Это не химера, доктор. И не мистика. Это наша реальность, наша жизнь в материальном мире и управление нашим бытием…

Юсуф не удержался и качнул головой, словно говоря: «Простите, но на этот счет у меня есть собственное мнение». Заложник нахмурился, навалился грудью на стол и сложил руки перед собой.

— Знаете, доктор, на Храмовой горе в Иерусалиме, там, где сегодня стоят мечети, когда-то стоял Иерусалимский храм. Иудеи считали этот Храм домом Творца. Но Храм был разрушен. Сначала вавилонянами, а потом римлянами. Я задавал себе вопрос, как же Творец допустил разрушение своего дома? Ведь он мог в одно мгновение отбросить от Иерусалима любую армию. Уничтожить и Вавилон, и Рим.

Юсуф, которого неприятно кольнуло упоминание о мечетях, стоящих на месте Храма, хотел сказать что-нибудь колкое, но последние слова заложника заставили его промолчать. К чему он клонит, этот человек? Заложник, не обращая внимания на недобрый огонек, вспыхнувший в глазах собеседника, выдержал паузу и продолжил:

— Я понял, что наш Храм, который должен был стать духовным центром мира, стал слишком материальным.