Давид Кон - Заложник

— Как-то я слушал в Интернете лекцию известного раввина, посвященную молитве «Шма Исраэль», одной из самых важных в иудаизме. Эта молитва состоит из трех отрывков, взятых из совершенно разных мест книги. Лектор упомянул о том, что автор этой молитвы до сих пор не известен. И тут я подумал, а почему этому неизвестному автору пришло в голову соединить три совершенно разных отрывка из книги? Почему он выбрал именно эти отрывки? Я открыл молитвенник и перечитал текст молитвы. Средний отрывок был посвящен именно той теме, о которой я размышлял, — благам, которые обещаны человеку в материальном мире. Вот послушайте. — Заложник поднес книгу к глазам и произнес, как всегда, нараспев: — «Если будете слушать мои повеления, которые я даю вам сегодня — любить Господа, Бога вашего и служить ему всем сердцем вашим и всей душой вашей, то дам я дожди земле вашей в срок, и соберешь ты свой хлеб, и вино, и оливковое масло, и дам траву для скота на луга твои. И будешь ты есть досыта». — Заложник отложил книгу в сторону и накрыл ее ладонью. — Но почему этот текст нужно было соединять с другими отрывками? Какую идею преследовал автор молитвы? Я перечитал текст молитвы еще и еще раз. И понял, что нашел ответ на свой вопрос. Эта молитва и есть описание пути Творца.

Заложник сделал паузу, вероятно, ожидая реакции Юсуфа, но тот не произнес ни слова, и заложник продолжил:

— Первый отрывок говорит о любви к Богу. — Заложник вновь поднес книгу к глазам и прочел: — «Люби Господа твоего всем сердцем твоим, всей душой твоей, всем существом твоим».

Заложник закрыл книгу и взглянул на Юсуфа.

— Вы понимаете, доктор, что значит любить всем сердцем, всей душой и всем существом?

Юсуф пожал плечами, не очень понимая, какого ответа ждет от него этот человек.

— Если спросить любого религиозного человека, приверженца любой религии, любит ли он своего бога, ответ будет: «Конечно, да!» Скорее всего, он даже не сможет выразить словами, насколько сильна эта любовь. Но можем ли мы определить, говорит ли он правду? Можем ли мы понять, кто любит своего бога сильнее — он или его сосед по коврику в мечети, по скамье в церкви или синагоге. И в чем вообще выражается любовь?

Заложник поднял глаза на Юсуфа, и тот понял, что этот вопрос адресован ему. Но ответить было нечего. Нелепый вопрос, ответа на который нет и быть не может. Юсуф усмехнулся.

— Уж не нашли ли вы в вашей книге единицу любви?

Он постарался, чтобы ирония и насмешка не звучали в вопросе, но ему это плохо удалось.

— Нет. — Заложник слабо улыбнулся. — Дело не в единице измерения. А в объективном показателе понятия, которое называется любовью. Я понимал, что такой показатель должен быть. Иначе следовало признать фразу о любви к Богу, с которой начинается молитва «Шма Исраэль», абстрактной. А я был уверен, что она, как и вся книга, говорит о понятии вполне конкретном и определенном.

— Показатель любви? — Юсуф покачал головой, продолжая всем своим видом выражать сомнение. — Вы это серьезно?

— Вполне! — решительно склонил голову заложник. — Именно показатель любви.

— И вы его нашли?

В голосе Юсуфа вместе с насмешкой прозвучало искреннее удивление. Неужели?

— Нашел, — просто сказал заложник, повернулся вполоборота к Юсуфу и стал похож на человека, спокойно отдыхающего в уютном кресле. Его взгляд устремился куда-то над головой Юсуфа и стал умиротворенно-мечтательным.

— Я вспомнил о своей любви, — к умиротворенно-мечтательному взгляду заложник добавил кроткую улыбку. — Вспомнил о первых днях после встречи со своей будущей женой. Это было очень давно. В начале восемьдесят четвертого года. Мне было двадцать два, моей будущей жене — на два года меньше. О, как я в нее влюбился! Как тогда говорили, «без памяти». А вы помните о своей любви, доктор?

Перед глазами Юсуфа мелькнуло лицо Зары. И тот день, когда он увязался за ней на улице Газы, а потом вошел в зеленую калитку и наткнулся на ее отца. И потом, когда они готовились к свадьбе. И когда родился их первенец.

— Конечно, помню.

— Что с вами происходило в те минуты, часы или дни, когда эта любовь была на высшем пике?

Юсуф смутился. Что с ним происходило? Странный вопрос. Он был счастлив. Что еще? Он ухаживал за своей женой, носил ее на руках, баловал, как мог. Заложник молчал. Юсуф нетерпеливо дернул плечом. Что хочет от него услышать этот человек?

— Ухаживали, носили на руках, — терпеливо повторил заложник. — Все это так. Но это физические действия. А что вы при этом ощущали?