Линвуд Баркли - Двадцать три

Я отвернул кран, сунул под него руку, дал воде немного стечь, чтобы стала прохладной, потом подставил под нее ладони. Плотно закрыл глаза и плеснул воду в лицо.

Потом еще раз.

Выключил кран, потянулся за ручным полотенцем, что висело сзади, и вытер лицо.

А потом решил облегчить вес, давящий на ноги. Обхватил раковину руками с обеих сторон и нечаянно локтем сбил что-то с полочки.

Глянул вниз и увидел, что между раковиной и унитазом лежит на полу металлическая пилка для ногтей, принадлежавшая, видимо, Уолдену. Примерно шести дюймов в длину, с голубой пластиковой ручкой. Она упала рядом с пластмассовой корзиной для использованной бумаги. Я боялся, что кровь прихлынет у меня к голове, когда я нагнусь, чтобы поднять пилку.

Постою еще секунду и подниму.

Но когда я во второй раз глянул вниз, в мусорную корзину, то внимание мое привлек один предмет. Среди использованных смятых салфеток лежал небольшой пузырек – типа тех, в которых продают сироп от кашля. Но при одном взгляде на ярлычок я убедился, что никакой это не сироп от кашля.

Опираясь о край раковины одной рукой, я нагнулся и запустил пальцы в корзину. Ухватил пузырек, вытащил из корзины и поднес к глазам.

И прочел надпись на ярлычке.

«Сироп ипекакуаны [18] Ипекакуана – рвотный корень. ».

Я представления не имел, что они продолжают производить эту гадость. Вспомнил, что, когда был ребенком, у большинства людей в аптечках хранились такие же пузырьки. Но с годами это снадобье вроде бы вышло из моды.

И уж определенно не забыл, для чего оно предназначено.

От этого сиропа у человека начинается рвота. Жуткая рвота.

Я почувствовал, что кто-то подошел и остановился у двери. И обернулся, держа пузырек с рвотным снадобьем в руке.

На меня уставился Уолден Фишер в отглаженной белоснежной рубашке.

Вот дерьмо!

– Мне что-то стало нехорошо, – сказал я Уолдену. – Вот и зашел сюда на минутку привести себя в порядок.

Уолден промолчал.

Я приподнял пузырек.

– А это что такое, Уолден?

– Сами видите. Ипекакуана, – ответил он.

– Да вижу, вижу. Я умею читать. Давненько не видел таких пузырьков. Но этот вроде бы как новенький. – Я присмотрелся, повертел пузырек в пальцах. – Да и пустой к тому же. Где вы его раздобыли?

– Купил. Несколько аптек пришлось обойти, пока не нашел.

– От этого снадобья начинается сильная рвота.

– Да, – кивнул Уолден.

– Так зачем это вам понадобилось?

– Ну так, на всякий случай. Мало ли что.

– А ведь вы использовали его совсем недавно, – заметил я. – Лежал пузырек здесь, в мусорной корзине. Так что, должно быть, приняли снадобье где-то день тому назад или около того.

– Все верно, – нехотя пробормотал он. – Вчера утром. Когда услышал, что вода отравлена.

Голос его звучал как-то неубедительно. Я уже достаточно давно занимаюсь этой работой, чтобы научиться различать, когда человек говорит правду, а когда лжет.

– В больнице, – напомнил я, – вы сказали, что пили утром кофе, верно? А потом выбежали на улицу, и вас вырвало прямо перед проезжающей мимо «скорой».

– Прямо так и сказал? – спросил он.

Я кивнул.

– Тогда, наверное, я выпил сироп уже после того, как вернулся домой, – произнес Уолден. – Подробностей сейчас уже не помню.

Но общая картина уже начала складываться у меня в голове.

– Уолден, – начал я, – вы выпили это снадобье до того, как выбежали на улицу?

– Я ведь уже сказал, в тот день произошло так много событий, что всего и не упомнишь.

– Но зачем вы сделали это? – не унимался я. – Всех остальных тошнило от отравленной воды, а вас – вот от этого. Складывается впечатление, Уолден, что вы хотели создать у всех впечатление, будто пили отравленную воду. А на самом деле этого не делали.

Уолден задвигал нижней челюстью.

– Зачем вам понадобилось устраивать это представление, Уолден? Почему вам вдруг захотелось, чтобы все думали, что вы отравились?

Он молча продолжал двигать челюстью.

– Уолден?..

– Просто выпил слишком много, – пробормотал он. – Хотел казаться больным, как и все остальные. Но выпил лишку, короче говоря, сглупил. Меня так рвало, просто ужас. Казалось, сердце того и гляди разорвется. Вообще-то подумал тогда, что помираю.

– Боже мой, Уолден, но зачем…

Тут он с неожиданным проворством набросился на меня, выставив кулаки. Нанес сильный удар в грудь, и мне показалось, будто весь воздух вышел из легких. Я хотел было потянуться за пистолетом, но вместо этого вскинул обе руки, стараясь защитить голову от града ударов.