Дот Хатчисон - Дети лета

– Ангел… милосердный. Но у нее не было крыльев.

– Зои, когда она пришла, вы с братьями спали?

– Спали? Пытались уснуть… пытались, но у нас зудело все тело, все очень чесалось.

Она опустила взгляд на свои руки и попыталась высвободиться, чтобы почесать их. Одна из медсестер держала одну ее руку с капельницей, а я прижимала вторую руку к боку девочки.

– А когда у вас начала зудеть кожа? Зои? Когда начала чесаться?

– Мы хотели ужинать. В спальне кончилась еда. Мама и папа готовили нам ужин. Мы никогда не ели на кухне. Нет, поели только сегодня вместе с мамой и папой.

«Cagaste y saltaste en la caca. Jesucristo» [40]. Что за идиоты, нет бы стряпать чертову наркоту в сарае или гараже; так нет же, они пользовались собственной долбаной кухней… В спальне кончилась еда? Неужели дети прятали еду в своих спальнях, поскольку им не разрешали заходить на кухню? «Santa Madre de Dios!» [41]

– Значит, вы поужинали и пытались заснуть. И что случилось потом? Зои?

– Появился ангел, – тише произнесла девочка срывающимся и охрипшим от крика голосом. – У ангелов есть крылья. Но у этого не было.

– Что же сделал тот ангел?

– Она… она…

Внезапно Зои судорожно вздохнула, у нее начался припадок. Медсестры высвободили девочку из моих рук и положили на кровать, поддерживая ее конвульсивно дергающуюся голову. Один из медиков смотрел на часы, фиксируя протяженность приступа.

– Давно начался? – резко спросила молодой врач, откинув занавес и войдя в бокс.

– Сорок две секунды, – ответил медик с часами.

Ей сделали внутривенную инъекцию чуть выше запястья, но припадок начал ослабевать лишь через пару минут. Едва она обессиленно обмякла, на лицо ей надели кислородную маску.

– Сожалею, агент, но вам необходимо уйти отсюда, – сказала врач, и, надо признать, она действительно выглядела огорченной.

– Конечно. А как ее братья?

– Успокоились. Можете попытаться.

Стащив испачканные перчатки, я натянула чистую пару, просто на всякий случай, и направилась в следующий, скрытый за занавесками бокс. Да, там под неусыпным надзором медсестры лежал один успокоенный малыш; он жадно пил воду, его руки сотрясала мелкая дрожь. Опустошив чашку, он попытался протянуть ее за добавкой, но смог лишь неуверенно качнуть рукой в направлении сестры. Она налила еще немного воды из графина и опять вручила чашку ребенку. У локтя мальчика белел пластырь, оставшийся после взятия анализа крови, а к тыльной стороне ладони подсоединили капельницу. Медикам не пришлось мучиться с ним, как с Зои, – к его груди уже также подсоединили датчики кардиомонитора, а кислородная маска лежала на кровати сбоку от него.

– Сухость во рту, – тихо пояснила мне медсестра. – Пока мы можем помочь ему только водой, но скоро все-таки придется надеть кислородную маску.

Мимолетно улыбнувшись ей, я вновь посмотрела на мальчика и произнесла:

– Меня зовут Мерседес. – Он кивнул, словно, услышав знакомое имя. – А ты можешь сказать мне, как зовут тебя?

– Брайден, – проскрипел он.

– Отлично, Брайден. Сколько тебе лет?

– Девять. И Калебу тоже. А Зои восемь. – Он быстро поморгал, но не смог сфокусировать взгляд. – С Зои все в порядке?

– Никто из вас пока не в порядке, – честно ответила я, упершись руками в изножье кровати, – однако вам оказывают помощь, и на данный момент это самое важное.

– Я слышал испуганные голоса.

– У Зои случился припадок. – Медсестра испуганно глянула на меня и уже открыла рот, видимо, намереваясь прервать мои откровения, но сдержалась. – Ей сделали укол, чтобы снять этот припадок, и теперь проводят обследование, выясняя, чем еще ей можно помочь.

– Но она поправится?

– Не знаю, Брайден, но уверяю тебя: врачи сделают все возможное.

– Мама и папа не выбрались из дома, – поведал он мне, – они там спали. Она забрала Зои и нас тоже вытащила из дома, а потом он взорвался. Она сказала, что так и должно быть.

– А почему так должно быть, сказала?

– Она сказала только, что вы обеспечите нашу безопасность.

– Брайден, а ты помнишь, как выглядела эта женщина?

– Как ангел. – Он сосредоточенно сдвинул брови, допивая остатки воды. – Может, она только выглядела как ангел. Хотя я не очень хорошо рассмотрел ее. Но она была вся в белом. Как луна.

– Она дала вам что-нибудь? – спросила я, сама зная ответ, но мне было интересно, что ответит он.

– Мишек, – сразу ответил он, – белых мишек, и они немного шуршали.

– Как шуршали?

– Ну как… как… пузырчатая обертка, – немного подумав, объяснил мальчик, – или как китайская шелковая бумага, в нее обычно заворачивают подарки.