Линкольн Чайлд - Синий лабиринт

Энглер взял стопку бумаги. Списки людей, прилетевших в Штаты из Бразилии за последние несколько месяцев через аэропорт Кеннеди. Это была одна из многих подобных стопок толщиной в дюйм. Ищете улики? Да их тут целая гора, и все они, скорее всего, просто бесполезные бумажки. Пустая трата времени. Его люди изучали такие же списки, искали известных преступников, с которыми мог быть связан Альбан, проверяли все, что казалось неестественным или подозрительным.

Сам Энглер часами просматривал лист за листом, ожидая чего-то – чего угодно, – что привлекло бы его внимание.

Он знал, что мыслит не как средний коп. У него было правополушарное мышление: он всегда ждал некоего интуитивного скачка, некой странной связи, которая остается незаметной для более правильного, логически мыслящего мозга. Такой метод не раз сослужил ему добрую службу. И вот он сидел, листал страницы и читал имена, даже не зная, чего ищет. Потому что им было известно одно: под своим настоящим именем Альбан границу не пересекал.

Говард Миллер

Диего Кавальканти

Беатрис Кавальканти

Роджер Тейлор

Фриц Циммерманн

Габриэл Азеведу

Педро Алмейда

Внезапно его посетило ощущение (причем не впервые за время расследования этого дела), что кто-то уже прошел этим путем перед ним. Ощущение это основывалось на мелочах: незначительный беспорядок в бумагах, в которых не должно было быть беспорядка, картотечные ящики, содержимое которых вроде бы недавно просматривалось, и несколько человек, туманно помнивших, что кто-то, кажется, уже обращался с подобными запросами то ли полгода, то ли год назад.

Но кто бы это мог быть? Пендергаст?

При мысли о Пендергасте Энглер испытал знакомое раздражение. Никогда прежде он не встречал таких людей. Если бы этот человек проявил хоть малейшее стремление к сотрудничеству, то, возможно, не было бы и нужды просматривать все эти документы.

Энглер выкинул из головы этим мысли и вернулся к спискам. У него было легкое несварение, и он не хотел усугублять его мыслями о Пендергасте.

Денер Гуларт

Маттиас Кан

Элизабет Кемпер

Роберт Кемпер

Наталия Роча

Тапанес Ланьдберг

Марта Берлиц

Юрий Паис

Он вдруг остановился. Одно имя – Тапанес Ланьдберг – выделялось среди других.

Чем? Ему и раньше попадались необычные имена… но они ни о чем не говорили. Что же зацепило его в этом?

Он принялся размышлять. Что там Пендергаст говорил о сыне? Он сказал так мало, что каждое слово запечатлелось в мозгу Энглера. «Он обладал удивительной способностью справляться с худшими неприятностями». Было и еще что-то. Что-то запомнившееся. «Ему доставляли удовольствие злые игры. Он был большим докой в устрашении и унижении».

Игры. Устрашение и унижение. Интересно. Какой смысл скрывался за этой завесой слов? Может быть, Альбан был пройдохой? Любил пошутить?

Энглер взял карандаш и медленно, вытянув губы трубочкой, стал на верхнем поле страницы строить анаграммы из имени Тапанес Ланьдберг.

Тапанес Ланьдберг

Тапанес Бергланьд

Сада Планьтенберг

Абрадес Планьгент

Абрадес Планьгент . Подчиняясь какому-то озарению, Энглер вычеркнул из последнего варианта буквы, входящие в имя Альбан. У него осталось:

рдесПагент

Он перешел на нижнее поле страницы и начал переставлять оставшиеся буквы.

дергаПенст

Пендергаст

Энглер прочитал данные в начале списка. Рейс компании «Эйр Бразил» из Рио-де-Жанейро в Нью-Йорк.

Человек, прилетевший в аэропорт Кеннеди из Бразилии, носил имя, которое было анаграммой другого имени – Альбан Пендергаст.

Впервые за несколько дней Питер Энглер улыбнулся.

Зал чтения микрофишей на первом этаже Нью-Йоркской публичной библиотеки был ярко освещен, уставлен аппаратами для чтения пленок, и здесь было слишком жарко. Д’Агоста сел рядом с Марго, ослабил галстук и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Марго загрузила в аппарат бобину, пропустила пленку через механизм протяжки, намотала на приемную катушку.

– Боже мой, – сказал д’Агоста. – А ведь кое-кто думает, что все это уже давно оцифровано. Так что мы ищем?

– «Нью-Йорк ивнинг индепендент». Газета была довольно профессиональной для своего времени, но уделяла больше внимания сенсационным историям, чем «Таймс». – Марго посмотрела на коробку из-под пленки. – На этой пленке годы с тысяча восемьсот восемьдесят восьмого по тысяча восемьсот девяносто второй. С чего начать, как вы думаете?