Джулия Хиберлин - Бумажные призраки

Это случилось за семь лет до ее исчезновения. Мне только-только исполнилось пять.

Если эту фотографию сделал Карл, выходит, он следил за нами уже очень, очень давно.

Продираясь сквозь лесную чащу, я срываю с ветвей все клочки белых салфеток – заметаю следы.

Прячу их в импровизированный мешок из гавайской рубашки, куда сложила два апельсиновых «Гаторейда», большую подборку фотографий Карла, ржавый столовый нож, таблетки и бутылку воды, еще полную – на самый крайний случай. Лучше уж проглотить просроченную шипучку, чем паразитов из ручья.

Убирая с веток обрывки салфетки, я кладу под стволы собранные Карлом камешки. Один клочок – один камень. Днем, при свете сочащегося сквозь кроны солнца, можно заметить, что он брал в коллекцию не любые камни, а лишь те, что немного поблескивали.

Как это обычно и бывает, ближе к концу пути склон становится круче. А со сломанной рукой и адской головной болью подниматься еще тяжелее – ощущения такие, словно я покоряю Эверест.

Я настолько привыкла к стрекоту цикад и прохладной сосновой сени, что внезапно воцарившуюся тишину замечаю не сразу. Птицы и насекомые умолкли, словно их выключили.

Надвигается гроза. Возможно, сильная. Последний раз, когда насекомые давали мне столь зловещее предупреждение, ветер едва не расплющил мою палатку, в которой я жалась к девочке по имени Лили (той самой, что прятала еду у себя под кроватью, но никогда ее не ела).

Что теперь? Вперед – или назад? А может, Карл уже давно осилил подъем и укатил отсюда? Хвоя над моей головой начинает шуршать и танцевать. От холодного ветра, который пробивается сквозь нее, моя блестящая от пота кожа покрывается мурашками.

Решение принять очень просто. Я ни за что не вернусь в хижину Карла. Устремляюсь вперед, представляя себе пикап на полянке и запасные ключи в колесной нише. Ах да, и Карла, жующего «уотабургер» в воображаемой придорожной закусочной.

Последние тридцать шагов до поляны даются ой как непросто. Пикап действительно стоит на месте. Барфли привязан к дереву и скулит. Деревья сходят с ума. Небо похоже на страшную картину углем.

Завидев меня, Барфли принимается отчаянно лаять. Поверить не могу, что Карл бросил его на улице – а сам, наверное, сидит в салоне и болтает с Уолтом, врубив радио на всю громкость.

Я успеваю додумать эту мысль ровно в ту секунду, когда подхожу к Барфли. Что-то не так. Пес лает встревоженно и злобно. Те двое из бара? Те, что пытались меня задавить? За их спинами я замечаю Карла – с пистолетом в руке. Что здесь творится? Одно из окон пикапа лопается и осыпается. Карл метил мне в голову, но промахнулся?

Выстрел застает врасплох и незнакомцев. Они допускают ошибку: оглядываются. И поворачиваются ко мне спиной. Я изо всех сил огреваю мешком с камнями того, кто стоит ближе ко мне. Он пошатывается.

Я замахиваюсь вновь. Он оседает на землю. При свете дня я подмечаю, что мои преследователи – отнюдь не качки. На одрябших мышцах виден жирок. Обоим чуть за тридцать. Похоже, из физических нагрузок у этих ребят – только еженедельная стрижка газона.

Барфли рвется с поводка. Второй незнакомец делает шаг в сторону Карла. Карл стреляет. Раздается пронзительный визг, на который такой верзила просто не должен быть способен. Он уже корчится на земле, стискивая ногу.

Карл достает из моего рюкзака скотч и веревку.

На земле рядом с Карлом я замечаю кровь, но точно сказать, чья она, не могу. Карл грубо заматывает скотчем ноги подстреленного мужика, затем бросает мне скотч.

– Займись вторым. Вяжи по рукам и ногам.

– Эй, погодите-ка… – Мой верзила уже пришел в себя и начал оценивать перспективы. Черное небо, лающий пес, безумный старик с веревкой в руке.

– Молчать! – рявкает на него Карл. – Когда закончишь, тащи его сюда.

Через несколько минут мы привязываем обоих к дереву.

– Как бандитов из мультика, – с усмешкой подмечает Карл. – Классная у тебя гавайская сумочка! Так, ладно. Бурю мы с Барфли переждем в машине, а потом послушаем их историю.

Он начинает разматывать поводок и что-то шепчет на ухо псу. Тот лижет ему щеку.

– Мы не команда!.. – начинаю возмущаться я, но слова тонут в оглушительном раскате грома.

– Объяснись!

Мы заняли свои прежние места. Барфли сидит сзади, Карл за рулем, я на пассажирском сиденье. Ветер и дождь лупят по машине со всех сторон, гром почти не смолкает. Я не боюсь грозы. Ни капельки. Вряд ли она способна причинить какой-то урон нашему «Шеви».