Джулия Хиберлин - Бумажные призраки

В который раз я останавливаюсь на «Девушке под дождем» и гадаю: она ли – промокший насквозь призрак Карла? Очередная жертва, которую он не в силах забыть… Снимок невероятно выразительный, сюрреалистичный. В комментарии Карл назвал свою элегантную модель Золушкой.

Мне хочется стать плоской и войти в фотографию, ощутить пощечины дождя, крикнуть девушке «Стой!». Спросить, жива ли она. Узнать, какое у нее лицо – красивое или обыкновенное? Торопится она домой или спасается бегством?

Переворачиваю еще две страницы. И вот я снова у себя в шкафу раздвигаю одежду… Близняшки. Две Мэри, как их назвал Карл.

Удар под дых. Смотреть на них всегда больно. Мне так и не удалось узнать настоящие имена девочек или отыскать их среди пропавших без вести. Остается лишь гадать.

Следующая фотография. Старинные качели, пустые, на ржавых цепях, с выломанными дощечками, похожими на гнилые зубы. Очередная заброшенная, мертвая вещь, которую Карл высокохудожественно вернул к жизни. На этих качелях когда-то сидели люди – парочки болтали и целовались, мечтатели мечтали, младенцы спали, друзья разговаривали. Высыхал на лбу пот, спадал жар.

Река жизни. Какое место в ней отведено девочкам-близняшкам? Рейчел? Мне?

Фотографии Карла без конца ведут со мной беседу, но говорят вовсе не то, что я хочу услышать.

Внезапно из соседней комнаты раздается такой громкий и резкий звук, что от испуга я отбрасываю книгу в сторону. Она ударяется о стену, корешок трескается, и книга разваливается надвое, словно ее разрубили топором. Наступает тишина.

Я уже бегу. Колени подгибаются, прохладный воздух проникает сквозь тонкую футболку. Из гардеробной доносится пронзительный скулеж Барфли. Интересно, кому досталось? Стиву Харви из телика, пухлому отражению Уолта в зеркале? Или же Карл поднес зажигалку к чему-то горючему и опасному…

Барфли все скулит.

Я не хочу выходить из комнаты. Но и прыгать с одиннадцатого этажа с собакой на руках тоже не хочу. Моя сестра обожала высоту, а я всегда смотрела на нее снизу.

Сквозь дюймовую щель под дверью никакого дыма не сочится. Я нагибаюсь и втягиваю носом лишь попурри из синтетики, пыли и цветочного ароматизатора для ковров.

Я прижимаю ухо к полу и слышу Карла. Он что-то говорит вслух. Пересчитывает тяжелые предметы, по одному сгребая их с твердой поверхности.

– Все будет хорошо, – заверяю я Барфли.

Надев шорты, открываю дверь.

Карл вывалил мешок камней на лакированный кленовый стол.

Считает свое «золото».

– О, вышла из крепости! – благодушно замечает Карл, не поднимая головы.

Он увлечен работой и не замечает, что от острых камней на полированной столешнице остаются длинные тонкие царапины – в придачу к старым призрачным следам от бутылок шампанского.

– Тридцать два, тридцать три, тридцать четыре…

Пластиковый контейнер с фотографиями, которые час назад он отказался рассматривать, лежит на полу посреди комнаты. Пустой. Жертвы убийц и их родственники – люди, которых я годами коллекционировала, холила и лелеяла – раскиданы по парчовым диванам, стульям с высокими спинками и ковру.

Одна фотография прислонена к настольной лампе, стоящей на дальнем конце стола. Я невольно поражаюсь красоте сестры. И подмечаю, как удачно вписалась в интерьер комнаты алая стена сарая. Тень от абажура странным образом оживляет снимок, причем так явно было задумано – человеком, который умеет работать со светом и тенью.

– Это твоя сестра, – говорит Карл.

– Откуда ты знаешь? – дрожащим голосом спрашиваю я.

– Тридцать восемь. Тридцать девять…

Он спихивает со стола еще один камень – будто скребет когтем мне по спине.

Откашливаюсь.

– Пятьдесят, – говорит он. – Пятьдесят два…

– Откуда ты знаешь, что это моя сестра?!

– А ты как думаешь? Вы похожи. – Он указывает на мой палец. – И ты носишь ее кольцо.

Название: ДВЕ МЭРИ

Из книги « Путешествие во времени: фотографии Карла Льюиса Фельдмана»

Восточный Техас, 1992

Серебряно-желатиновая печать

Комментарий автора:

Я наткнулся на этих близняшек на востоке Техаса в день похорон моего дяди. Всю жизнь он выращивал на своих полях картофель, пока не умер от рака кожи. Похоронных дел мастер оставил грязь у него под ногтями. Он хотел все вычистить, но тетя запретила. «Тогда это будет не он», – сказала она. Опустив гроб в могилу, мы, как это принято, вернулись в хижину к совместному перевариванию горя и южных деликатесов. В какой-то момент мне удалось выскочить на улицу с камерой, и я решил немного поснимать в лесу. Эти маленькие феи встретились мне в самой глуши. Не знаю, как они туда попали и почему сидели в грязи в своих белых крестильных платьях. Они заметили меня не сразу, минут через двадцать.