Уолтер Кенни - Скрытые пружины

– Ты хоть подумала, что будет с нами? Со мной, с моей дочерью? Скандал разразится неописуемый. А Джошуа? У него могут отобрать приход. Наша матушка оказалась права на твой счёт. Ты эгоистка до мозга костей, только о себе и думаешь.

До меня донёсся голос матери, которая что-то неразборчиво произнесла, и дребезжащие звуки, будто в стеклянном стакане что-то размешивали.

– Ну конечно, у тебя на всё один ответ… Накачаться лауданумом и верить в то, что всё разрешится как-нибудь само собой. Я не хочу терять тебя снова, Вирджиния! Мы с тобой остались вдвоём! Больше нет ни отца, ни нашей строгой матушки, ни бедняги Эдвина… Как ты можешь так поступать со мной?!. – тётушка повысила голос, и я уловила в нём глубокую печаль, как будто она прощалась с сестрой.

В тот момент я отчётливо поняла, как сильно мне будет не хватать и кузины Элизабет, и тётушки Мод в том месте, куда мы уедем по воле моей матери. От этой мысли я чуть не зарыдала в голос, комкая подол платья и беззвучно вытирая сбегающие по лицу слёзы.

– Ну, ты ведь как-то жила без меня эти десять лет, – услышала я бесстрастный голос матери и звуки её приближающихся шагов. – У тебя есть муж, положение в обществе, смышлёная дочка, большой красивый дом в окрестностях Лондона… У тебя много чего есть, Мод, помимо сестры, которой ты боялась написать целых десять лет.

– Ты знаешь почему… Ты ведь знаешь все обстоятельства, – в голосе тётушки послышались замешательство и лёгкая укоризна. – Я ведь сразу, сразу, как её не стало, кинулась к тебе! Сразу после похорон! Иначе она лишила бы меня всего так же, как и тебя!..

Судя по звукам, мать мерила комнату нервными шагами. Иногда я могла уловить отдельное слово, но понять, о чём же она говорила, у меня не получалось. Вдруг она прервала свою тираду и тут же послышался слабый звук, будто что-то упало на пол.

– Прошу тебя, Мод, заклинаю, пощади меня! Промолчи о моей тайне, дай мне уплыть! Всё уже готово: верный человек, присланный Ричардом, ждёт в Плимутском порту. Пойми, это мой единственный шанс… Он же стережёт меня, как лесной зверь добычу! Я здесь узница, а не хозяйка. Все эти годы!.. Тебе сложно даже вообразить такое. Ты не представляешь, сколько раз я хотела уснуть и не проснуться. Клянусь тебе, если ты не позволишь мне уплыть, то не оставишь для меня другого выхода.

Я не сразу поняла, что мать имела в виду, а когда догадалась, то по моей коже пробежал озноб. На тётушку Мод эта угроза тоже произвела жуткое впечатление.

– Господи, Вирджиния, как ты можешь говорить про такое, – произнесла она возмущённо.

– Тогда дай мне возможность уплыть отсюда, – с жаром заговорила моя мать, и никогда ещё я не слышала в её голосе такой настойчивости. – Дай мне шанс прожить ту жизнь, которую у меня забрали! Десять лет я как будто существую в чужой оболочке. Десять лет в этом склепе, ты вдумайся только! В кого я превратилась, Мод? В кого я превращусь, если ты меня не пощадишь?!.

Голос моей матери, пока она говорила, взлетал всё выше и выше, превращаясь в крик птицы, запутавшейся в силках. Однажды я видела такое, и помню, как билась птица, пытаясь вырваться из крепких тенёт, затягивающихся на её трепещущем тельце всё сильнее и сильнее от каждого движения.

– Боже мой, Джинни, боже мой… – в голосе тётушки Мод теперь слышались отчаяние и страх. – Джинни, но это ведь дикий край. Говорят, что там до сих пор встречаются аборигены и весь материк заселён кучей адских созданий, сосланных на него богом. Жара, гнусные насекомые, антисанитария…

– Ох, как ты не права, дорогая, – голос матери окреп, и в нём появились мечтательные нотки. – Ричард пишет мне, что именно там сейчас и бурлит настоящая жизнь. Фермеры разводят овец, сельское хозяйство развито ничуть не хуже, чем в Англии. Там сейчас строят железные дороги, вырастают огромные города… Мы будем жить в большом красивом доме, будем в самой гуще событий! Я буду писать тебе до востребования обо всём, что будет со мной происходить. Может быть, когда-нибудь мы даже сможем увидеться?..

В моём воображении на миг возникла картина: я стою на берегу океана, мать держит меня за руку, и обе мы смотрим на большой корабль с золотыми парусами, подплывающий к берегу. На мачте корабля трепещет флаг, на котором затейливой вязью выведено «Ричард Фергюсон». Вот корабль подплывает всё ближе к берегу, заслоняя собой солнечный свет, и его огромная тень ползёт по песку к моим ногам, обдавая холодом. Я начинаю пятиться, хочу убежать, но моя мать крепко держит меня за руку и не даёт мне сделать и шага. А потом нестерпимо медленно поворачивает ко мне голову и я вижу, как любимое лицо на моих глазах превращается в отвратительную голову человеко-птицы, преследующей меня в моих кошмарах. Глаза увеличиваются и лишаются ресниц, нос превращается в длинный омерзительный клюв, губы стремительно истончаются и пропадают…