Сабин Дюран - Солги со мной

Ободряюще улыбнулся.

– Это было очень давно!

Эндрю настоял на том, чтобы оплатить ужин.

– Нет-нет, моя очередь. – Он перехватил у Элис тарелку со счетом.

– Фу, какой ты! – пожурила она.

– Ты платила вчера.

Отмахнулся он и от бумажки в десять евро, которую я держал между пальцев.

– Моя очередь, Пол. Заплатишь в следующий раз.

В следующий раз? Господи, только не это! Весь огромный счет!

Он отправился с кредиткой к кассе, у которой сгорбилась пожилая женщина. Дейзи и Фиби вернулись из дамской комнаты. Дейзи не изменилась, если не считать красной помады, а вот Фиби включила «повышенную передачу», наложив тональный крем и ярко подведя глаза. Не исключено, что она добивалась образа египетской богини, но вышло больше похоже на шлюшку из Сохо. Остановились у стола поторговаться, до которого часа их отпускают.

– Мы же на отдыхе! И это Агиос-Стефанос! Тут безопасно! – уговаривала Дейзи.

– В двенадцать, – твердо ответила Элис.

– Дурдом! Вечно ты трепыхаешься не пойми из-за чего! – вспылила Фиби.

– Не трепыхаюсь и не вечно.

– Элис, отпусти, – заступилась Тина. – Им уже восемнадцать.

– Ладно, в час. И ни минутой позже.

– А я? – У стола нарисовался Луис. – Я тоже иду!

Он был все в той же черной толстовке и фиолетовой бейсболке, надетой задом наперед (на козырьке написано «Главный»). На поясе болталась массивная серебряная цепь.

– Что, правда? – встряла Фиби. – Зачем? Мам, скажи, что ему нельзя с нами!

Луис сделал шаг вперед.

– Скажи, что можно!

Фиби слегка толкнула его ладонью в грудь. Он отпихнул, дернув плечом. Серебряная цепь хлестнула ее по голой ноге.

– Ой! – охнула она.

– Конечно, можно. – Элис примирительно протянула к ним руки. – Будешь благоразумен, да, Луис? Ты уже выпил пива. Больше ни капли.

– Что ему вообще там делать?!

– Хочу и пойду. Это свободная страна.

– Пить тебе нельзя! И никого ты не подцепишь!

– А может, подцеплю.

– Ну, тогда не зови меня детей нянчить!

Я решил, что самое время покурить, отодвинул стул и вышел на улицу.

Зажег сигарету, прислонившись к столбику ресторанного навеса. Эндрю беседовал с Софией.

– Как поживает внучка? – спрашивал он с притворным интересом, вводя ПИН-код.

– В Элунде устроилась на работу в туристическом бюро.

– Чудесно. – Эндрю вытащил карту. – Просто замечательно.

Я отвернулся. Около магазина напротив трое британских парней с татуировками во всю шею, дурачась, запихивали своим девушкам лед под футболки.

– Балда! – взвизгнула одна из них.

– Что ж, ладно… – произнесла подошедшая ко мне Элис.

Я бросил сигарету и затоптал ее каблуком.

Раздраженные Фиби и Дейзи направились на другой конец поселка, где сверкали огни и громыхала музыка. Луис, отстав на пару метров, вальяжной походкой двинулся следом, изображая из себя крутого. Задний карман его брюк оттопыривался. Я решил, что это пачка сигарет.

– Думаешь, обойдется? – спросила Элис.

– Конечно! – ответила Тина. – Они обещали держаться вместе. – Она посмотрела на Элис в упор и выразительно произнесла: – Ничего не случится. Нельзя так думать только потому, что… – Сжала ее плечо. – Все будет в порядке!

– Ну что, домой? – Эндрю стоял рядом и засовывал бумажник в задний карман. – Пора баиньки. Где мальчишки?

– Кажется, ищут крабов на моле, – ответила Элис. – Сейчас позову.

Парни перешли дорогу, размахивая руками и что-то горланя. Одна из девушек чуть не рухнула на меня.

– Привет! Еще раз…

Северо-английский акцент, большой красный рот и тугие косички. Девушка из автобуса, Рита Ора в порванных сланцах. Хотя теперь она была босиком, видимо, окончательно махнула на них рукой.

Я вернул ее в вертикальное положение, и она, шатаясь, пошла дальше. Эндрю вскинул бровь.

– Знакомы?

– Если бы…

Сквозь толпу к нам пробивалась Элис с ребятами. Перед ними шла группа девчонок – идиотские высокие каблуки, коротенькие топы, пряди волос у лица. Трещали на немецком. Сколько им? Пятнадцать, максимум шестнадцать, хотя выглядят старше. Я взглянул на Эндрю. Тот наблюдал, как они приближаются к нам неверной походкой. Выражение его лица было мрачным и ничего не выражающим.

Он поймал мой взгляд и смущенно пожал плечами, а потом взглянул не на Тину, а на Элис – убедиться, что она не заметила.

Я рассчитывал на секс, однако заснул, не успев даже раздеться, не говоря уже о том, чтобы раздеть Элис. В какой-то момент послышалась возня в ванной, плеск и позвякивание у раковины, но глаза мои страшно слипались, и, не пробудившись окончательно, я погрузился в такое плотное, тяжелое и вязкое забытье, что потом гадаешь, не под кайфом ли ты.