Джон Вердон - Не буди дьявола

– Я не знаю, Макс. Но я вижу крохотный шанс остановить Доброго Пастыря. Возможно, не дать ему убить Ким Коразон. Или моего сына. Или мою жену. Теперь или никогда, Макс. Это мой единственный шанс. В этом деле и так слишком много подводных камней, слишком много неясностей. Еще один человек – это еще одна неясность. Извини, Макс, но я не могу согласиться. По-моему – или никак.

Повисло долгое молчание.

– Ладно, – сказал Клинтер. – В его голосе не было ни эмоций, ни ирландского акцента.

– Что ладно?

– Ладно, можешь провести ночь у меня в доме. Когда?

– Чем скорее, тем лучше. Скажем, завтра. С заката до рассвета.

– Ладно.

– Но я настаиваю, чтобы ты ни в коем случае туда не приходил.

– А если тебе понадобится помощь?

– Кто помог тебе в той комнатке в Буффало?

– Буффало – другое дело.

– Возможно, не такое уж другое. Двери хижины запираются на ключ?

– Нет. Змейки – мои единственные охранники.

– Вымышленные змейки? – Гурни вспомнил свой визит к Клинтеру на прошлой неделе. Казалось, будто прошел целый месяц.

– Вымысел – сильнее фактов, парниш. Змея в мозгах – что две в кустах. – Клинтер вновь заговорил с ирландским акцентом.

Незадолго до одиннадцати утра Кайл сел за компьютер Гурни с принтером, подключил USB-кабель и стал копировать pdf-файлы со своего смартфона “блэкберри”. Однокурсник посылал ему конспекты лекций и задания, так что Кайл мог позволить себе пропустить учебу. Как он объяснил, работу, по крайней мере временно, тоже можно было делать удаленно.

Ровно в одиннадцать Гурни и Ким уехали на встречу с Руди Гетцем, которая была назначена на 12:30. Они поехали на “миате”, за руль села Ким. Гурни надеялся, что за время дороги сможет обдумать, как заманить Доброго Пастыря в хижину Клинтера. А если получится, то и немного вздремнуть.

Бывали случаи, когда вычислить мотив – значило поймать преступника. Бывали другие случаи, когда только найдя преступника, можно было понять его мотив. Но сейчас оба подхода не годились: слишком мало времени. Единственная надежда была на то, чтобы заставить преступника выдать себя. Казалось, это невыполнимая задача. Как заманить в ловушку такого стреляного воробья?

На полпути к Ашокану, на трассе 28, Гурни наконец задремал. Через двадцать пять минут Ким его разбудила: они ехали по Фэлконс-Нест-лейн, до дома Гетца оставалась миля.

– Дэйв?

– Да?

– На ваш взгляд, как мне поступить? – спросила она, глядя вперед, на дорогу.

– Это серьезный вопрос, – ответил он уклончиво. – Если ты решишь завязать с РАМ, у тебя есть план Б?

– Зачем мне план Б?

Не успел Гурни ответить, как они подъехали к украшенному каменными колоннами въезду во владения Гетца. Ким свернула и поехала к дому по аллее из рододендронов.

Как только они вышли из машины, их приветствовал рокот вертолета. Рокот нарастал, а Ким и Гурни тщетно вглядывались в небо сквозь ветви деревьев. Вскоре Гурни уже чувствовал вибрацию воздуха. Но, поскольку вертолет подлетал к дому с другой стороны, они увидели его, только когда он уже садился на крышу. Неистовый поток воздуха от винтов разметал волосы Ким.

Когда ветер стих, Ким достала из сумки расческу, причесалась, поправила блейзер и улыбнулась Гурни. Они взобрались по консольной лестнице, и Гурни постучал в дверь.

Никто не ответил. Гурни постучал еще раз. Где-то через полминуты, когда он уже собирался постучать в третий раз, одна из дверей отворилась.

Руди Гетц, казалось, усмехался. Глаза под тяжелыми веками блестели так, словно он был под кайфом. На нем были синие джинсы и черная футболка, как и в их прошлый визит, но вместо белого льняного спортивного пиджака теперь он надел сиреневый.

– Привет, рад вас видеть! Как вы вовремя. Мне это нравится. Входите, входите.

Ультрасовременный интерьер был все тем же: та же холодная мебель из стекла и металла. Гетц щелкал пальцами, будто бы не в силах справиться с нервным возбуждением. Он указал гостям на тот же овальный столик из оргстекла и стулья рядом.

– Присаживайтесь. Надо что-нибудь выпить. Обожаю вертолеты, до́ смерти. У нас их целый флот. Это наша визитная карточка. Наши “рамтолеты”. Как важное событие – сразу посылаем вертолет. А если событие очень важное – то целых два. Никто больше не может послать сразу два вертолета. Мы этим гордимся. Но после каждого полета у меня сушняк. Составите компанию?

Не успели Гурни и Ким ответить, как Гетц поднес к губам два пальца и свистнул: этот долгий пронзительный свист на улице был бы слышен на 500 ярдов вокруг. Почти в тот же миг в комнату въехала девушка на роликах. Гурни узнал эти ролики, это черное трико, гибкое тело, синие волосы, покрытые гелем, и глаза, столь же кричаще-синие, как и волосы.