Эми Ллойд - Невинная жена

— Смотрите-ка, — не мог не похвастаться Деннис, — мой первый солнечный ожог за двадцать лет! — Он закатал рукав, чтобы продемонстрировать, и все сочувственно поморщились.

Столик они заказали в одном из гостиничных ресторанов, в зале, освещенном мягким синим светом, с пианистом в дальнем углу. Хотя остальные решили распить бутылку вина, Деннис пожелал только газированную воду. Когда Сэм заглянула в карту вин, она почувствовала, что он за ней наблюдает, и решила ограничиться диетической кока-колой.

— Ну, как развлекаешься, Деннис? — полюбопытствовал Патрик.

— Я бы действительно хотел куда-нибудь отправиться. Только не знаю куда.

— Должно быть, ты будешь ошеломлен, — сказала Кэрри, и все согласно закивали.

— А мы лазали по Интернету, — еще раз похвастался Деннис.

— Тебе надо быть более конкретным, Деннис, — рассмеялась Кэрри.

— Э… мы смотрели, что говорят люди. Ну, знаешь, комменты.

— Ой, не читай ты те комменты! — посоветовал Патрик.

— Почему? — не понял Деннис.

— Должна признаться, я читаю, — проговорила Кэрри, достала телефон и стала перелистывать большим пальцем, продолжая отправлять в рот ризотто.

Сэм поймала себя на том, что успела забыть, когда чтение комментов было столь непринужденным.

— Ты видел «Твиттер»? По большей части, там все нормально, но… — Она стала читать вслух:

Где белые киношники, выпускающие черных парней из камеры смертников? Хештег: #белоеправосудие.

Раздались унылые смешки.

— И это дерьмо сейчас в тренде, — продолжила Кэрри. — Я уже сегодня потратила на это час своей жизни. Конечно, они правы, но что мы можем поделать?

Деннис отложил вилку; кровь из его стейка пропитывала брокколи.

— Я понял, — серьезно проговорил он. — Похоже, сейчас быть белым — это плохо.

Наступила пауза, все обменялись взглядами, и стол взорвался смехом. Сначала Сэм замерла в жутком смятении, но потом до нее дошло, и она присоединилась к этому взрыву.

— О господи, ты говоришь, как мой дедушка! — Кэрри наклонилась над столом и взяла Денниса за руку. — Но я тебе серьезно скажу: никогда не говори так на публике.

Деннис сконфуженно кивнул, и даже на фоне обгоревшей кожи было видно, что щеки у него покраснели.

По возвращении в номер съемочная группа установила камеру и свет и расставила кресла перед опущенными шторами. Кэрри напудрила Деннису лицо какой-то пудрой из косметики Сэм и повернула свет под таким углом, чтобы обгоревший Деннис выглядел не таким розовым. Они с Патриком решили интервьюировать Сэм и Денниса сначала вместе.

— Каково это — оказаться вместе так внезапно? — спросила Кэрри.

— В голове не укладывается, — проговорила Сэм с восторгом и изумлением, держа Денниса за руку. Подлокотник кресла впивался ей в локоть.

— Да, в голове не укладывается, это точно, — поддержал ее Деннис.

— Это как будто… знакомиться заново.

— Да, точно! — Он пожал ее руку.

— Я не представляла, как много он потерял в тюрьме. Мы сегодня провели немало времени, рыская по Интернету, обучаясь пользоваться компьютером и телефоном с сенсорным экраном.

— У меня даже не было адреса электронной почты, — подтвердил Деннис.

— Ты не понимаешь, насколько все изменилось, пока не приходится все объяснять.

— Потребуется куча времени, чтобы ко всему этому привыкнуть. Но Саманта такая славная, такая терпеливая. Я так счастлив!

Когда за ними наблюдают, они действительно существуют, думала Сэм. Они — пара, и именно этого хотела Сэм. Он выглядел таким незащищенным в новом мире, а она — заботливой. Может быть, так было всегда, задалась Сэм вопросом, а она просто была слишком погружена в себя, чтобы осознавать это…

Потом наступила очередь одного Денниса. Пустое кресло убрали, чтобы он был в центре кадра, и Кэрри тепло улыбнулась, прежде чем начать интервью.

— Каково это — быть свободным человеком, Деннис?

— Гм, это… ошеломляюще. Я всем ошеломлен!

— Можешь рассказать, как у тебя получается приспосабливаться?

— Да. Приспособиться трудно, — закивал он. — Я не спал пару ночей, когда меня так неожиданно перевели из камеры смертников. Понимал: есть шанс, что освободят. Я спал на одном месте двадцать один год и привык к тюремному шуму. И вдруг оказался тут, в настоящей постели. Прошлой ночью в гостиничном номере было так тихо, что я долго не мог уснуть: привык к шуму. А кровать — такая удобная, что я все время только об этом и думал. Прошлым вечером у нас была вечеринка, я поздно лег, так что проспал до девяти, а это, скажу вам, нечто. Такого со мной не случалось очень, очень давно.