Шери Лапенья - Посторонний в доме

Наконец она заползает под одеяло и проваливается в короткий беспокойный сон.

Расбах сидел за столом и устало тер глаза. Поднял фотографию Джорджины Трейнор, подумал о Карен Крапп в ее уютном доме в пригороде. Наверняка она с ума сходит от страха, подумал он.

Следующей мыслью было: она однажды уже была напугана и выкарабкалась. Она из тех, кто умеет выживать.

Расбах снова взглянул на факты так, как его учили: замужняя женщина инсценирует самоубийство и начинает жизнь в другом месте под другим именем. Три года спустя муж, которого она бросила, найден мертвым, и все указывает на то, что она была на месте преступления. Дело выглядит довольно однозначно, но Расбах понимает, что не должен спешить с выводами.

Если она была жертвой домашнего насилия, которая пыталась выбраться из невыносимой ситуации, то, по правде говоря, он ей сочувствует. Как и любой другой женщине, которую вынудили защищаться таким экстремальным способом. Этого не должно происходить. Но он знает, что это происходит ежедневно. Система не слишком хорошо защищает угнетенных женщин, ему это известно. Больной жестокий мир.

Сегодня ему все видится в черном свете – это на него не похоже. Ему хочется распутать дело, ему всегда этого хочется. Кажется, он знает, что произошло, и даже, кажется, знает, почему. Но тогда это дело перейдет от него к обвинителю, и никто не поручится, чем все закончится. Все это его угнетает.

Расбах думал и о Томе Краппе. Пытался представить, что тот чувствует, но не смог. Расбах никогда не был женат. За все эти годы ему так и не встретилась подходящая женщина. Возможно, из-за работы. Может, он еще найдет ее когда-нибудь. И когда это случится, сказал он себе, бросая очередной взгляд на фото Джорджины Трейнор, он лично проверит ее прошлое.

Том вернулся домой, и они поужинали в молчании, нарушая тишину лишь звоном столовых приборов. Теперь Карен смотрит в темное окно гостиной. Идти в спальню она не хочет, ведь это значит снова смотреть в потолок. Она убеждает себя, что ей никто не угрожает. Роберт мертв. Бояться некого.

Кроме детектива. Тот вселяет в нее ужас.

Том наверху, работает допоздна у себя в кабинете. Карен не представляет, как можно работать в такое время. Возможно, это его способ отвлечься, ненадолго забыть о происходящем. Наверное, ему проще думать о цифрах, чем о собственном кошмарном будущем. Она его не винит: мысли и ее сводят с ума.

Расбах вернется. В этом она уверена. Карен сжалась, словно готовясь сорваться с места и бежать. Но она обещала Тому. Придется доверить свою судьбу Джеку Кельвину.

Она решила подняться наверх и полежать в горячей ванне. Может, удастся расслабиться. Просунула голову в кабинет Тома, сказала ему об этом. Том вскинул глаза, кивнул и вновь уткнулся в экран компьютера. Карен стала наполнять ванну, выбирая между пеной и солью. Но какая разница? Расбах все равно ее арестует.

Ее взгляд упал на туалетный столик, и она застыла. Что-то не так. У нее участился пульс. Сердце болезненно застучало о ребра, голова закружилась. Карен окинула взглядом туалетный столик, пытаясь понять, в чем дело. Духи. Кто-то открыл флакон с духами.

И это точно была не она.

Парализованная страхом, Карен смотрела на флакон с духами так, будто на туалетном столике свернулась змея. Она не пользовалась сегодня духами, в этом она уверена. И никогда бы не оставила флакон открытым.

– Том! – истошно закричала она. Но из-за льющейся воды он вряд ли услышал. Карен побежала в кабинет, выкрикивая его имя.

Они столкнулись в дверях кабинета.

– В чем дело? – Глаза Тома расширились. Но прежде чем она смогла выдавить из себя хоть слово, он метнулся мимо нее в ванную. Она последовала за ним.

– Что? Что такое? – повторял он. Он не понял, что ее так напугало, но ее паника оказалась заразительна.

Карен указала на флакон с духами, рядом с которым лежала пробка.

– Мои духи. Их кто-то открыл. Это была не я.

Том посмотрел на духи, потом на нее с облегчением и даже с раздражением.

– И все? Ты уверена? Может быть, ты сама открыла и забыла.

– Нет, Том, это не я, – отрезала Карен. Она видела, что он ей не верит.

– Карен, – сказал он. – У тебя стресс. Наверное, память тебя подводит. Ты же знаешь, что сказал доктор. У меня и самого сейчас из головы все вылетает. Вчера, например, оставил ключи от машины в кабинете, когда уходил с работы, пришлось возвращаться.

– Это ты, не я, – сказала Карен. Она заметила, что его взгляд стал жестче. – Я не могу позволить себе не обращать внимания на мелочи, – сказала она, и ее голос задрожал от сдерживаемого гнева. – В течение нескольких лет, если я делала что-то неправильно, не так, как надо, из меня вытряхивали душу. Поэтому я всегда подмечаю детали. И это не я вытащила пробку из флакона. Кто-то был в доме!