Евгений Сафронов - Экспедиция. Бабушки офлайн

— Не-е, — бывший дембель решительно замотал головой. — Я один должен. К ней. Вместе нельзя!

Щеголева смотрела на Будова большими глазами и медленно оправляла складки белого платьица.

— Петь, с тобой всё окей? — спросила она дрогнувшим голосом. — Ты какой-то… Озноб у меня по всему телу из-за тебя.

— Не-не! — Будов улыбнулся только правой стороной губ, и Оле стало еще страшнее. — Всё хоккей. Это я просто… Да фиг с ним, идемте в школу! Там, наверно, Сланцев с Ташкой такой обед сварганили — ум отъешь!

Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Радость Лешки сдуло, как пену с переполненной кружки пива.

«Одного его к бабе Кате отпускать нельзя! Вот чувствую, что нельзя — и всё тут», — думал фольклорист, глядя на парочку, понуро бредущую к школе. Они теперь не держались за руки, Будов не шутил и не скакал, как конь, но все равно между ними ощущалась ниточка устойчивой связи.

«И ее надо с собой в поле захватить, — решил Стариков. — Она — поможет. Есть в ней какое-то… белое. Белого нам сейчас ой как не хватает…».

С самого детства роль детектива удавалась Лешке не слишком хорошо: если играли в прятки, то его находили одним из первых. Когда же искал он, то некоторые успевали уснуть в кустах или за подвальной дверью, пока он обнаруживал cпрятавшихся.

С Щеголевой они договорились еще с вечера: Будов без их пригляда точно не останется. На этот раз Оленька оделась по-походному — в джинсы и футболку. Стариков не изменил своему внешнему однообразию, так как об одежде всегда вспоминал в последнюю очередь.

— Главное, чтобы он сразу нас не заметил! — шептал он Щеголевой, когда они после завтрака следили за Петькой со второго этажа через окно в столовой. — А то спугнем. И вот в поле надо их не упустить: зайдут за какую-нибудь рощицу и поминай как звали!

Начинающие сыщики дали Будову фору минут десять, а затем рванули к дому Арсеньевой. Лешка решил не изменять себе и полевой фольклористике: видеокамера работала чуть ли не с самого выхода из школы.

Они следили за избой бабы Кати минут двадцать, и Стариков стал уже беспокоиться: может, Арсеньева повела Петьку тайными тропами через огороды? Он решил двинуться к дому, но тут на крыльце появилась хозяйка. В черной бесформенной фигуре, которая едва переставляла больные ноги, с большим трудом можно было узнать вчерашнюю ртуть-бабушку. Затем показался Будов, у которого в руках торчала лопата, а на плечах висели какие-то металлические штуковины.

— Не пойму, что у него такое? Решетки, что ли? На спинки металлической кровати похоже, — бормотал Лешка, рассматривая бывшего дембеля через максимально приближенное изображение на экране видеокамеры.

Объекты детективной слежки поговорили о чем-то, затем Петька помог бабушке запереть дверь избы на навесной замок.

— Господи, что с ней? — спросила Щеголева, также смотревшая на экран. — Она же прям ковыляет, а не идет! А вчера частушки пела и плясать учила… Что же Будов такое сказал-то ей? Смотрите, Алексей Михайлович: на ней всё черное — и платок, и платье.

Стариков не отвечал и старался плавнее перемещать дрожащий объектив вслед за фигурками идущих. Когда Арсеньева и ее провожатый вышли на Мертвую улицу, соглядатаи побежали следом. Видеонаблюдение продолжилось в зарослях лопуха и колючек на углу Мертвой. После того как Будов с бабушкой свернули на тропинку, ведущую в поле, фольклористы-детективы, почти не скрываясь, поспешили за ними.

Баба Катя действительно едва переставляла ноги — словно не она вчера дробила по деревянному полу своей избы и перекатывалась колобочком вокруг колодца-журавля. Какая-то невидимая тяга прибила ее к самой земле, и Лешка боялся, что Арсеньева вот-вот остановится и упадет на колени. Будов наоборот — шел, по-солдатски выпрямив спину и глядя прямо перед собой, будто цель, вéдомая только ему, уже виднелась за следующим поворотом.

— Давайте их догонем! — предложила Оля. — Не хочу больше прятаться — вдруг им помощь нужна, а мы тут прячемся, как… не знаю кто? А?

— Давай! — согласился Стариков, и они ускорили шаг. Петька, услышав, как они здороваются с бабой Катей, лишь слегка кивнул им головой и, не останавливаясь, потопал дальше. Щеголева подхватила Арсеньеву под руку, и та благодарно приняла помощь.

— Дай хоть лопату понесу? — попросил Лешка.

— У тебя камера — вот и снимай. Это твое дело. А мое дело — там! — и Петька кивнул вперед. Минут пять они шли молча.