Влада Ольховская - Наследие Эдварда Гейна

И все бы ничего, вот только Ирине грозило куда меньшее наказание, чем то, которого она заслуживала.

Леон думал о том же, но их мысли часто совпадали.

— Похоже, выкрутится она, — вздохнул он. — Так или иначе.

Они проводили этот теплый день на заднем дворе дома Анны. После недавних событий хотелось покоя — просто смотреть на лес, на синее небо, чувствовать запах скошенной травы и полевых цветов. Не думать ни о чем…

Но не думать ни о чем не получалось. Не ту жизнь они выбрали.

— Совсем сухой из воды не выйдет, — возразила Анна. — Хотя в чем-то ты прав, определенные преимущества у нее есть.

Ирина и ее адвокат изо всех сил доказывали, что жертв убивал Степан Янковский, потом Романов. Сама она лишь разделывала трупы, да и то, с ее слов, под давлением. А это уже совсем другая статья и другое наказание! Правда, ее еще обвиняли в попытке убийства собственной дочери. Но тут она собиралась делать ставку на временное помешательство, вызванное разлукой с мужем.

Ее могли приговорить к принудительному лечению — совсем как Эда Гейна. Вот только если Гейна изначально никто не собирался выпускать, то у Ирины еще был шанс. Ей требовалось посидеть тихо пару лет, исправно принимая лекарства, потом — заплатить, кому следует, и скоро ее признают выздоровевшей.

И все равно Анна не жалела, что Леон не пристрелил Ирину на месте. Может, так было бы лучше… для всех, но не для него. Он — не палач по своей природе, и это важно.

— Хуже всего, если про ее дела вообще все забудут, и она начнет с чистого листа, — заметил Леон. — Начнет убивать, естественно.

— Не забудут. Такое не забывают.

— Ты сама говорила, что к Гейну даже в больнице начали нормально относиться!

— К нему — да, но не к памяти о том, что он сделал. Гейн, убивший не так много по сравнению с другими маньяками, вдохновил больше образов, чем они. Роберт Блох со своим «Психо» был одним из первых, кто написал о нем, но не единственным. Эд Гейн — чудовище, каннибал, некрофил, таким он в памяти и остался. Не так уж сладко, что твое имя помнят, если его помнят как символ худших сторон человеческой души. Нам уж точно не стоит о них думать!

Анна чувствовала, что может отпустить это расследование — действительно отпустить, а не просто сказать себе, что все закончилось. Не держать это в себе, не хранить, потому что жизнь заслуживает другого отношения и других чувств.

Она вдруг вспомнила американца, застрелившегося у нее на глазах. Он сдался, потому что потерял все — и не смог отпустить боль. Анна тоже когда-то думала, что не сможет. Но теперь она чувствовала, как Леон мягко касается ее руки, и улыбалась ему. Она была живой и настоящей рядом с ним — а не только во время преследования преступников, как раньше. Это и было для нее лучшей наградой.

Он десять раз взвесил все доводы, обдумал все «за» и «против». Он отказывался от этой идеи, сомневался, а потом возвращался к ней. В конце концов он понял, что иначе поступить нельзя, нравится ему это или нет. Нельзя остаться чистым, когда вокруг столько грязи.

Дмитрий много лет боялся собственной дурной крови — с тех пор, как узнал, что натворил его отец. Ему казалось, что он или его брат могут стать такими же монстрами, могут однажды перейти черту — а вернуться после такого уже нереально. И если в себе он был более-менее уверен, то Леон вызывал у него куда большие опасения.

Причем не зря! Его младшему брату всегда нравилось драться, охотиться, преследовать… Может, даже убивать. Дмитрий, как ни старался, не смог это исправить, да уже и не надеялся. Он не заметил, когда потерял влияние на Леона, но что случилось, то случилось, ему оставалось лишь смириться с последствиями. Он передал ответственность за судьбу брата Анне Солари вот уж кто получил полную власть над ним!

Это были их проблемы. Сам же Дмитрий, как и раньше, гордился своей безупречностью. По крайней мере, в отношении убийств. Он спасал жизни, а не отнимал их. Он шел верной дорогой! И вот теперь этому предстояло измениться.

Но что еще ему оставалось, если система не сработала, как надо?

С каждым днем становилось все очевидней, что Ирина Янковская выкрутится, отделается малым сроком, причем в лечебнице, а не в тюрьме. У нее хватит денег, чтобы обеспечить себе там комфортные условия! Она, виновная в гибели десятков человек, продолжит наслаждаться жизнью, а потом обязательно примется за старое.

Леон и Анна тоже знали об этом, но ничего не могли изменить.