Влада Ольховская - Лучшее из чудовищ

Идеальный мир содрогнулся.

Беспокойно закачались кремовые цветы в хрустальных вазах, роняя лепестки на зеркальную поверхность стола. Испуганно задрожали серебряные колокольчики, подвешенные под потолком. Потухли отдельные свечи, установленные в причудливой формы канделябрах. Создавалось впечатление, что сам дворец вздрогнул, как испуганное животное.

Кирин отложил пергамент и нахмурился: ничего подобного раньше не случалось. Он знал, что в некоторых районах страны земля вдруг начинает дрожать сама собой, но здесь, в столице, такого не случалось. Да и не похоже, что это от земли…

В его комнате не было окон, поэтому выглянуть на улицу и посмотреть, что происходит за стенами, он не мог. Изначально это было сделано, чтобы защитить младшего принца от внешнего мира, а теперь раздражало.

Впрочем, Кирин не сильно беспокоился. Он привык к тому, что все существует в гармонии, без потрясений. Если что-то и происходит, то проблемой займутся другие, ему не обязательно покидать свои покои.

В этом было главное преимущество и главная беда младшего сына императора. Первого ребенка мужского пола, наследника, с ранних лет жизни готовили к роли правителя. Он изучал военное дело и управление страной, умел приказывать, знал, что нужно делать в любой ситуации. Второй сын становился военным. Ему предстояло сделаться правой рукой старшего брата, контролировать армию и, по сути, разделить правление империей. Если с наследником что-то случалось, второй сын с легкостью занимал его место.

Третий сын не имел на престол фактически никаких шансов и знал об этом. Когда-то это приводило к серьезным военным переворотам: младшие дети, не желавшие мириться с ролью нахлебников в собственном доме, надеялись изменить судьбу. Этим умело пользовались мятежники, пытавшиеся сделать императорскую кровь главным оружием в собственной борьбе.

Поэтому проблему «третьих сыновей» нужно было решать. Некоторые советники предлагали и вовсе оставлять в живых лишь первых двух мальчиков, а остальных убивать после рождения. Однако правивший в то время император выбрал другой способ. По его приказу, третий и все последующие сыновья воспитывались практически так же, как их сестры: вдали от военного дела и наук, связанных с управлением.

В их задачу входило украшать собой замок и вести легкую, не обремененную обязанностями жизнь. Они прекрасно танцевали, катались верхом, умели рисовать и разбирались во многих науках. Их почитали, перед ними склоняли головы слуги, однако послушаться приказа «младшего императора», не связанного с его потребностями, никому и в голову не приходило. Принц не мог даже покинуть дворец, не получив предварительного позволения отца или старших братьев.

К такой жизни привык и Кирин. Он стал третьим и последним сыном правящего императора. Самое тяжелое, что приходилось ему делать, — посещать провинции страны с торжественными визитами, украшать своим присутствием балы, а в свободное время развлекать себя рисованием картин и сочинением стихов.

Он против такой жизни, в общем-то, не возражал. Он никогда ни о чем не беспокоился и ничего не пытался изменить, потому что знал, какая незавидная участь постигает мятежников. Единственное нарушение, на которое он решался, — чтение исторических книг в библиотеке дворца. Но за это его, даже если и поймают, накажут разве что строгим взглядом.

Иногда появлялась тоска: он понимал, что существование его бессмысленно и ставить перед собой хоть какие-то цели ему попросту не позволят. Однако Кирин решительно давил запрещенные чувства.

Его средний брат как-то сказал, что жизнь Кирина похожа на жизнь бабочки: порхай себе, украшай собой сад и ни о чем не думай. Этим младший принц и занимался без малого четверть века.

Вот и теперь он слышал, что в стране есть какие-то проблемы, но интересовался ими не больше, чем его мать. Война — дело старших, его братья прекрасно подготовлены и со всем разберутся. Ему не о чем переживать!

Дворец снова вздрогнул, и это заставило Кирина нахмуриться. Его комната находится в самом дальнем крыле, и если здесь такое творится, то что же тогда происходит у главных ворот?!

Он отложил в сторону свиток и поднялся. Надо обязательно выглянуть, терпеть больше нельзя! Они что там, перестановку какую-то затеяли? Стены меняют? Бред, не на ночь же это делать!

Ближайшие окна находились в библиотеке, они как раз выходили в сторону города. Однако покинуть свою комнату в ночном платье Кирин не мог, это противоречило этикету. Попытки позвать прислугу тоже ни к чему не привели: на звон колокольчика, подвешенного у двери, никто не приходил.