Джоди Пиколт - Второй взгляд

Она верила, что любовь подобна солнечному затмению: она изменяет весь мир до неузнаваемости, поглощает целиком, ослепляет. Нельзя сказать, что Шелби намеренно избегала любви, но она не стремилась к ней. Любовь засасывает человека, как омут, считала она. Неслучайно ведь говорят: «Влюбиться по уши».

Прежде она уже любила, любила своего бывшего мужа и по опыту знала, как это происходит. Помнила, как при звуке знакомого голоса в телефонной трубке сердце начинает бешено колотиться. Помнила, как при поцелуе время останавливается и земля прекращает свое вращение. Но любовь, обещавшая длиться вечно, закончилась разочарованием. Шелби видела: они с мужем отнюдь не исключение, так происходит почти всегда. Любовь подобна прыжку со скалы, думала она. Человек прыгает, надеясь, что другой готов его поймать. Но тот равнодушно отходит в сторону, не заботясь об участи прыгнувшего. Шелби выжила после первого прыжка, но совершать второй ей вовсе не хотелось.

— …И представь себе, выяснилось, что… Эй, Шелби, ты что, спишь? — Илай стиснул ее руку так крепко, что Шелби поморщилась, и он немедленно ослабил хватку. — Что с тобой?

Тысячи вариантов ответа на этот вопрос теснились у нее в голове.

— Если буду умирать от почечной недостаточности, ты отдашь мне почку? — неожиданно выпалила она.

Илай слегка опешил:

— Ты имеешь в виду — свою собственную?

— А ты можешь распоряжаться чужими почками? — Шелби буравила его взглядом. — Так что же?

— Ну… да, отдам. Так и быть, забирай!

У Шелби вырвался сдавленный стон, и она закрыла лицо ладонями.

— Что, ответ неверный? — спросил окончательно сбитый с толку Илай.

Шелби заставила себя посмотреть ему в глаза:

— Я хочу любить тебя, Илай. И одновременно боюсь. Когда мы вместе, мне кажется — я в жизни не испытывала ничего подобного. Мне хочется, чтобы так было всегда. Но я знаю: любить — это катиться под гору. Посмотри, что любовь сделала с моим братом. Или с Серым Волком. Или с Лией Пайк. Или… Разве я сказала что-нибудь смешное?

Илай расплылся в улыбке от уха до уха. Он снова взял ее за руку и, когда она попыталась вырваться, сжал крепче.

— Не смешное, а прекрасное, — произнес он. — Ты сказала «любовь».

Люси поднесла фонарик к ладони, и она стала просвечивать красным. Итану казалось, что под тонкой кожей видны все косточки и сухожилия. Он бережно держал на коленях свечу. Дети забрались под пластиковый тент, покрывающий садовую мебель. В этом убежище было тесно и душно, но их это ничуть не смущало. Итан впервые в жизни собирался заключить договор и относился к этому со всей подобающей серьезностью.

Он накалил в пламени свечи лезвие швейцарского ножа.

— Готово? — шепотом спросила Люси.

Выяснилось, что разница в возрасте между ними составляет всего несколько месяцев. Кто бы мог подумать, ведь по сравнению с ним, Итаном, Люси — наивное дитя! Она, например, подпрыгивает от страха, стоит ей увидеть долгоножку, хотя всякому известно — долгоножки абсолютно безвредны. Бояться их — так же глупо, как бояться волшебного дракона Паффа. Она не может простоять на скейтборде и пары секунд, сразу теряет равновесие. Почти все время молчит, так что Итан иногда даже забывает о ее присутствии.

С другой стороны, она не так уж и глупа. Знает, как называются все без исключения части человеческого тела. Итан, конечно, тоже знает, но ему пришлось искать эти слова в словаре, а Люси, как выяснилось, рассказала об этом мама. К тому же от Люси вкусно пахнет сахарным печеньем. И еще у нее офигенный загар — ведь она все лето торчала в детском лагере.

Она рассказала Итану, как это здорово — прыгать в озеро и плыть вперегонки до причала. От нее он узнал, как приятно засыпать на солнце, — правда, просыпаешься весь потный, одуревший и не сразу вспоминаешь, где ты и как сюда попал. А Итан в красках описал охоту за привидениями в старом заброшенном доме, куда его взял с собой дядя Росс. Когда Итан почувствовал приближение загробной тени, у него волосы встали дыбом! В ответ Люси призналась, что к ней часто приходят призраки, но она прячется от них под одеялом. В общем, говорили они много. Итан рассказал ей даже о визитах к дерматологу. О том, как ему прижигают какой-то дрянью наросты на коже и он мужественно выносит эту пытку.

— Итан, давай вылезем отсюда, — взмолилась Люси. — Я сейчас умру от духоты.

Это еще одна ее особенность. Она с легкостью произносила фразы типа «умираю, хочу пить» или «мне до смерти надоело это кино». Мама никогда не употребляла таких выражений, разговаривая с ним. Считала его кретином, который мог разнюниться при всяком упоминании о смерти.