Джонатан Келлерман - Обман [litres]

– Вы меня совсем не знаете.

– Того, что я знаю, – достаточно.

– Если я попрошу вас не писать письмо, вы не станете?

– Не напишу ни строчки.

– Он не очень любит, когда ему отказывают.

– Ничего, мне уже приходилось.

Карие глаза удивленно распахнулись.

– При каких обстоятельствах?

– Он не первый год надоедает мне, требуя, чтобы я оставил практику и поступил на работу в департамент полиции, – объяснил я. – С каждым разом название должности и сумма прописью звучат все солидней.

– Да, на него это похоже… И что, вы раз за разом отказываетесь, потому что терпеть его не можете?

– Я вполне способен с ним работать, Чарли, только на деньги мне всегда в общем-то было наплевать, зато я ценю свою свободу. Если что, можешь ему так и сказать.

Во взгляде Чарли появилась обида: «Вот учить меня не надо, что мне говорить».

– В этом нет ничего обидного, просто констатация факта. У меня нет необходимости целовать тебя в задницу.

Глаза расширились, взгляд изменился, теперь в нем читалось замешательство: «Таких людей не бывает».

Мы прошлись еще немного. Чарли заговорил снова:

– Думать, что я заслужил награду, с его стороны – полнейший абсурд. Я всего лишь сделал то, что следовало.

– Вы с Марти были друзьями?

– У меня нет друзей, – ответил Чарли. – У Марти в Академии их тоже не было.

– Вы оба не вписывались в систему. Враг моего врага – мой друг?

Впервые за вечер Чарли улыбнулся.

– Тоже верно. Обычно он сидел сам по себе; пару раз я подходил и пробовал заговорить. Он реагировал без злобы, но и разговаривать особо не разговаривал. Когда Марти повредил плечо, он практически перестал с кем-либо общаться; видно было, что хочет быть один. Я и не лез. Но только когда услышал, как эти со своими дружками хохмят насчет того, что Марти убил Элизу Фримен, сразу понял: надо что-то делать. Подставить кого-то вместо себя – в их духе. Насквозь фальшивом.

– Трис и Кью, – я кивнул.

– Они никогда не бывают ни в чем виноваты, а система их нарциссизм лишь культивирует.

– Находя козлов отпущения.

– Находя и сбрасывая со скалы. Изначально идея была именно такая. Я имею в виду – идея козлов отпущения. Это из Ветхого Завета, смысл изначально был совершенно буквальный. Когда община погрязла в пороках, они выбрали двух козлов. Одного посвятили Господу, другому дали имя Азазель – и сбросили обоих со скалы в знак покаяния за грехи. – Чарли хмыкнул. – Хорошенькое покаяние!

– В Академии изучают Ветхий Завет?

– Делать им больше нечего, – Чарли презрительно усмехнулся. – В программе доскональное изучение «Над пропастью во ржи» и деятельности «Черных пантер», тут не до древних текстов… Нет, это я самостоятельно прочитал. Вместо того чтобы к SAT готовиться.

– И тебе понравился Ветхий Завет, – я кивнул.

– Ветхий, Новый, Пророки. Коран. Бхагавад-Гита. Все религии проповедуют добро. И невероятную жестокость.

– Так, значит, Трис и Кью с дружками решили повесить убийство на Марти… Они сами-то в это верили?

– Откуда мне знать? Да и способны ли они во что-то верить?

– Но они говорили об этом в открытую?

– Ничего подобного, – возразил Чарли. – Как-то раз я, как и положено лузеру-одиночке, забрел на задворки школьной территории. Там густые заросли, почти что лес, в них никто не ходит – ровно по этой самой причине туда хожу я; мне нужна тишина и возможность читать то, что я сам считаю нужным, а не… Ну, в общем, я был на задворках – читал, кстати, Книгу Иова, – и вдруг услышал голоса. Трис там смолил «травку», подошел Кью, тоже закурил. Ну, думаю, пропало мое убежище. Хотел уйти, но побоялся, что выдам свое… короче, не хотелось мне с ними лишний раз заговаривать. Я и остался, за кустами меня не было видно, там есть одно укромное место, я почти всегда его выбираю. Подслушивать я не собирался, очень надо – только они были совсем близко и разговаривали в полный голос. Потом подтянулись их дружки, и разговор зашел про нее.

– Элизу Фримен?

– Да. Никто особо не переживал. Большинству было просто наплевать. Только не Трису и Кью, у них в голосе злоба звенела. «Так этой сучке и надо» – и все такое… А потом Трис взялся за Марти – дескать, это он виноват; сказал даже, что собирается позвонить в полицию с анонимным доносом. Все согласились, что идея хорошая, потом начали сворачивать косяки. Вонища от марихуаны была жуткая, но пришлось перетерпеть и дождаться, пока они уйдут. Тогда я достал мобильник и послал сообщение Гаррету, он позвонил деду, тот – родителям Марти. Они решили спрятать Марти до тех пор, пока не выяснится, насколько угроза реальна. Мистер Мендоса собрал чемодан и отвез Марти к Гаррету.