Брэд Мельтцер - Трюкач

– Пиратствовать?

– Извини… Когда ты… когда происходит большая катастрофа вроде дорожной аварии со множеством жертв, нагрузка на местное похоронное бюро становится такой, что они не могут обработать все трупы. И тогда вызывают пиратов, – рассказал Зиг. Пиратами называли сторонних бальзамировщиков на подхвате. Когда Зиг только-только начал работать в этой отрасли, эта практика позволила ему накопить опыт, он перескакивал из одного похоронного бюро в другое, меняя города и общины. – Шутка в том, что пират, разъезжая туда-сюда, как бы сам олицетворяет Смерть.

– Я всегда считала, что Смерть – женского рода.

Зиг взвесил ее слова в уме.

– Как бы то ни было, с зимой сезон боевых действий на Ближнем Востоке заканчивается, наши войска несут меньшие потери. Когда в Довере наступает затишье, я иногда добираю здесь пару часов, халтурю после смены.

Нола стала к гаражу спиной.

– Объясните, зачем нам понадобился катафалк.

– Ты сказала, что Горацио сейчас на Аляске. Я проверил расписание. Борт, доставивший погибших в Довер, скоро летит обратно. Если хочешь успеть на этот рейс, надо для начала провезти тебя на базу.

– Катафалк в Довере не остановят?

– Разумеется, остановят. Это же военная база. Они всех проверяют, считывают пропуска… суют зеркальце под машину… открывают багажник. Но в одном месте они не станут проверять никогда…

В гараже Зиг дернул шнур потолочного освещения. Перед катафалком на церковной каталке лежал двухметровый ящик. Лакированный темно-красный шпон. Бронзовые ручки под старину. Одним словом – гроб.

Зигу показалось, что Нола отпрянет, но девушка устояла на месте.

– От тебя лишь требуется немного в нем полежать, – пояснил Зиг, поднимая крышку и указывая на внутреннюю часть гроба. Обивка – кремового цвета, бархатная.

Нола рассматривала гроб добрых десять секунд. Губы сжались в тонкую ровную линию. Она смотрела с обычным для себя вниманием – не глаза, а микроскопы, видящие насквозь до молекулярного уровня.

– Нола, если ты не хочешь…

– Я согласна.

Приняв решение, девушка без разговоров залезла в гроб и легла в удобное положение, как будто делала это каждый день.

– Закрывайте крышку, мистер Зигаровски. Я не хочу опоздать на рейс.

Авиабаза ВВС Довер, штат Делавэр

– Они нашли что?

– Палец, – сказал Зиг вполголоса, словно по секрету, – и чью-то бедренную кость.

Стоящий на взлетно-посадочной полосе молодой штаб-сержант с короткой стрижкой и треугольным носом скорчил гримасу. На вид – меньше тридцати, простоватый.

– Так бывает при крушении самолета, – добавил Зиг все тем же заговорщицким тоном. Он в четвертый раз оглянулся, проверяя, нет ли рядом посторонних. На часах почти шесть утра, небеса начинали моргать и просыпаться. Как на любой военной базе, в Довере вставали рано – но не настолько. За ними вроде бы никто не наблюдал.

– Пока идут поисково-спасательные работы, мы еще пару дней будем находить остатки тел.

Штаб-сержант обвел взглядом три металлических контейнера, каждый стоял на отдельной массивной тележке. Если бы в них лежали тела погибших военнослужащих, ящики заполнили бы льдом и накрыли американскими флагами. Но эти три были не покрыты и поблескивали в лучах утреннего солнца, напоминая удлиненные серебристые гробы.

– Не знаю, как вы можете заниматься такой работой каждый день, – произнес штаб-сержант. Именная нашивка сообщала фамилию – Кисел. – Тем не менее я перед вами преклоняюсь.

– Тогда не поможете ли погрузить ящики на борт? – поинтересовался Зиг, вытаскивая одну из тележек с железным контейнером на асфальт.

Ему не нравилась мысль, что в нем лежит Нола. Сорок минут назад он выкатил гроб из катафалка, завез в морг и пересадил девушку в один из железных перевозочных ящиков – провернуть задуманный трюк иным способом не представлялось возможным.

В пятидесяти метрах на стоянке маячила громада транспортника «С-17» с широко открытым в ожидании окончания погрузки задним люком. Лопасти турбин еще не вращались, но двигатели уже проснулись, издавая громкий сверлящий вой.

– Вот… вам это пригодится, – сказал Кисел.

Сунув руку в карман, он подал Зигу то, что в армии называли «противошумным средством», – ярко-оранжевые ушные втулки ценой два доллара за пару.

Засовывая их в уши одной рукой, Зиг стукнул костяшками другой по железному ящику – ровно в том месте, где просверлил отверстия для воздуха. Одиночный, отчетливый стук означал: «Мы почти в самолете».