Бернар Миньер - Сестры [litres]

Это верно, за последующие годы я все растерял и растратил. Мне стыдно сознаться, но я продал все пластинки Малера, когда кончились деньги. Я продал Малера за бутылку, Мартен! И никто, никто не захочет, чтобы у их детей был дед-алкоголик, чтобы он появлялся в ногах их кроваток. И никто не захочет объяснять своим детям, почему дедушка не стоит на ногах и у него трясутся руки…

Черт возьми! Это у него сейчас трясутся руки, когда он это читает. А вместе с руками трясутся и страницы, которые он держит. Сервас быстро огляделся вокруг, обежав глазами холл, снял очки, вытер слезы, обжигавшие лицо, и стал читать дальше.

Но ты не должен нести эту ношу, Мартен: ты ни в чем не виноват. Я знал, что ты прогуливаешь лекции, что у тебя натянутые отношения с преподавателями, что ты любишь подраться. Я все это знал. И понял, что, так или иначе, все это из-за меня, из-за того, что я так опустился …

«Господи, старый ты негодяй, почему же ты мне раньше об этом не говорил? Почему же ты вот так бросил меня со всеми моими вопросами, с чувством вины и детской яростью? Отчего не попросил помощи у меня?»

Я сожалею, что не сказал тебе об этом раньше, что не нашел ни мужества, ни слов, когда надо было это сделать. Да, я никогда не был мужественным человеком. В любом случае до тебя мне далеко, Мартен…

Одно верно: в рай мне не попасть. Да и какой рай может быть грандиознее этой жизни? Только поэты умеют описывать жизнь во всем ее великолепии, Мартен. Ну что может быть прекраснее и драгоценнее, чем нежные листья, трепещущие на ветру, чем свежий ветер в лицо, чем солнце, согревающее кожу? Чем теплое соленое море, в котором купался прошлым летом? Что может быть великолепнее тех мгновений, когда твое сердце бьется в унисон с другим сердцем, прекраснее вкуса поцелуя или благодати слов, прекраснее музыки или литературы… если не может быть ничего прекраснее этого, значит, рай не существует.

Живи этой жизнью, сын. Живи изо всех сил. Полнокровно и жадно. Наслаждайся каждой минутой, каждым мгновением. Потому что эта жизнь – единственное, что у тебя есть. И тебе не надо краснеть за то, что ты собой представляешь, за то, что ты сделал. Ты ценен сам по себе.

Мартен не мог стоять на месте. Он ходил взад-вперед, и глаза его были сухи. Мог ли он поступить по-другому прошлой ночью? Нет, конечно, нет. В этот миг ему стало очень грустно, непоправимо грустно, но, как это ни парадоксально, очень спокойно.

Настало время прощаться, Мартен. Нам пора расстаться. Я желаю тебе, сынок, за то время, что тебе осталось жить, найти свое место в этом мире… И быть счастливым, насколько это возможно.

Сервас сложил листок. Было 22.13, 12 февраля 2018 года.

Как всегда, роман, подобный этому, невозможно написать, не имея на борту крепкой команды матросов и дельных капитанов. Прежде всего я хочу поблагодарить Фредерика Пешенара, вице-президента генерального совета Иль-де-Франс, бывшего шефа бригады по борьбе с бандитизмом, бывшего шефа бригады уголовной полиции, бывшего руководителя национальной полиции за одну страстную беседу о вчерашней и сегодняшней полиции, имевшую место однажды осенним утром.

В Региональной службе судебной полиции Тулузы Паскаль Пазамонти охотно поделился со мной воспоминаниями о своих молодых годах на Рю дю Рампар-Сент’Этьен и о великом переселении тулузской полиции на бульвар д’Амбушюр, которое имело место в феврале 1993-го, а не в мае, но ведь автор в своем праве, верно? Вместе с Ивом ле Гиром, начальником дивизиона технической полиции, мы изучали технические службы полиции восьмидесятых и девяностых годов, сравнивая их с сегодняшними: это ведомство было основательно реформировано за истекшие двадцать пять лет, как и надлежит полиции. Моник Амадье откопала для меня фотографии того времени, когда галстуки «кинг сайз» были строго обязательны в ее рядах. И наконец, Кристоф Гийомо, кроме всего прочего, напомнил мне правила проведения обыска и временного задержания, которые я подзабыл. И он же подсказал мне анекдот с «отставшими часами», трюк, который он с успехом использовал в одном из своих романов, поскольку он не только полицейский, но и талантливый писатель. Роман называется «Срубите большие деревья», и в нем автор выводит на сцену еще одного тулузского сыщика, Ренато Донателли.

Как обычно, все ошибки, допущенные в этой книге, – моя вина, а отнюдь не их.

И огромное спасибо – siempre – Лауре Муньос, которая помогала на каждом этапе работы.