Бернар Миньер - Долина

Bernard Minier

La Vallée

© Егорова О.И., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2021

– Зачем… вы… это делаете?

Он поднял глаза и вгляделся в неподвижный силуэт. Может, привиделось? В горах часто случаются галлюцинации. От лихорадки ли, обезвоживания, от высотного отека мозга… или от переохлаждения, – но его била дрожь.

Альпинисты и любители горных походов часто рассказывали о призрачных фигурах, какое-то время шедших рядом с ними. Такая фигура маячила сейчас у него перед глазами. Вот только ведро ледяной воды, которое он получил прямо в физиономию, явно не имело ничего общего ни с призраками, ни с бредом.

От холода захватило дух. Дыхание зачастило, сердце забилось быстрее. Он понял, в чем дело: если дрожит – значит, все в порядке, классические симптомы легкого переохлаждения.

Тело тут же включило механизм защиты: сосуды сузились и на уровне конечностей сильно сжались, позволяя крови достигнуть жизненно важных органов: сердца и легких. Вот почему он не чувствовал ни рук, ни ног.

Он повернул голову и увидел крутые обрывы вокруг маленького горного озера, накрытого плотным слоем льда, и остроконечные скалы, глядевшие прямо в серое небо… И ощутил тысячелетнее безразличие хмурой горы, которая не открывала взгляду ничего, кроме омерзительного образа его собственной смерти. А он умирал . Ни малейшего сомнения. Легкое переохлаждение перейдет в умеренное, потом в серьезное, и наконец – в глубокое, ведущее к коме и остановке сердца. Это неизбежно. С него сняли всю одежду. Он лежал голый, как червяк, – разве что красная повязка стягивала сзади его дреды, – а плечи, спина и бедра оказались прямо на льду. Температура упала намного ниже нуля, и сейчас около минус пятнадцати.

Прошу-у-у вас, прошу-у-у вас, прошу-у-у …

Это он произнес? Или простонал призрак?

Он начинал терять чувство реальности.

Скверный знак …

Он понемногу погружался в туман, завесу между реальностью и помешательством.

Тот же туман полностью окутывал пейзаж, когда он устремился в горы нынче утром.

Он вошел в это «молоко», никак не желающее рассеиваться. Можно, конечно, никуда не ходить, – но что делать в долине зимой в воскресный утренний час?

И он упрямо шел наверх, подставляя лицо холоду, в туманном полусвете, где ориентирами были только снежная белизна, серый свод неба и острые гребни скал. Потом там, где начинался лес, туман начал понемногу расползаться. Сквозь полупрозрачную пелену стали проглядывать очертания стражей леса – молодых пихт. Он на миг остановился. Несмотря на холод, пот катился с него крупными каплями. И тут он услышал… Какой-то шум. Внизу что-то треснуло. Хруст сломанной ветки прозвучал, как взрыв петарды . Похоже, кто-то поднимался в тяжелых ботинках.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?

Никто не отозвался. Может, зверь… Но у какого зверя такой тяжелый шаг? У медведя? Он тысячи часов провел в этих горах, но ни разу не встретил косолапого.

Выйдя из лесу, он направился к крутому склону. Маршрут был не слишком трудным. Летом туристы добирались до озера часа за три, но зимой на тропе никого не было, и это одиночество ему нравилось.

Выше по склону, там, где становилось все холоднее, последние крючковатые сосны намного превосходили силой своих сородичей. Деревья как люди: среди них тоже есть и чемпионы, и все остальные. В природе те же неравенство и несправедливость, что и в человеческом обществе. Камель в равенство не верил. Он верил в конфликт, в состязание, в то, что выживает сильнейший. И не догадывался, что жить ему осталось всего четыре часа.

А что бы он сделал, если бы знал? И что сделал бы тогда на его месте любой из нас? Отдал бы распоряжения по поводу дел и имущества? Попросил бы прощения? У кого? И за что? Раскаялся бы в худшем, что совершил? А ведь за всю свою жизнь он натворил столько мерзостей, причем ничуть не колеблясь и без тени раскаяния. Он считал их необходимостью. Такова была его натура, извращенная и жестокая. И тот, другой, прекрасно это почувствовал. Сразу понял, с кем имеет дело, едва увидел.