Чандлер Бейкер - Черный список

Чувствуя, что настаивать бесполезно, Арди подняла вверх руку.

– Ладно, ладно. Вполне справедливо. Оставим поле незаполненным и будем надеяться на лучшее.

Продираясь через дебри чужой жизни, не хватало еще кого-нибудь обидеть. Арди вытащила расчетные листы и разложила последние три в хронологическом порядке. Просмотрела суммы, занесенные в небольшом белом поле справа. Потом еще раз…

– Розалита! – окликнула она, не оборачиваясь. – Что это? Твоя новая зарплата вдвое меньше прежней. Посмотри-ка! – И прижала палец под суммой.

– Да нет, там всё в порядке.

Арди повертела в руках листок.

– Почему тебе так снизили зарплату? – Она озадаченно наклонила голову набок. – Они что же, урезали тебе рабочие часы? Я что-то понять не могу…

– Думаю, я с этим сама разберусь. Ничего страшного. Не стоит, – сказал Розалита, затем подошла к плите, где закипал чайник.

– Ну уж нет! – Арди, прикусив ручку, встала со стула. – Это, должно быть, какая-то ошибка. Какие-то непонятные расхождения. Обязательно поговорю с бухгалтерией. Или с отделом кадров. Нелепость какая-то!

– Нет, нет! Все хорошо. – Розалита перебросила полотенце через плечо и вытащила из верхнего ящика белую кружку. – Там все правильно.

– Розалита, я серьезно. Ты ведь не проживешь на…

Та поставила незаполненную кружку обратно на стойку.

– Послушайте, вы – богатый человек. Вы не знаете, на что я живу. Вы понятия не имеете. – Розалита повернулась к сыну. – Саломон, прекрати играть с мячом! Разобьешь что-нибудь!

– Я не хотела сказать, что… – Арди всплеснула руками, затем бессильно опустилась на стул. – Я не имела в виду ничего обидного. И вообще у нас с тобой скоро будет много общего. Уже послезавтра. Богатая, говоришь? Ты ошибаешься. – Она улыбнулась.

Розалита засмеялась, хотя ее смех показался Арди каким-то… недобрым. Ну ладно, скоро сама все поймет…

Арди вытащила из сумочки пакет с печеньем и предложила Розалите. Но та поначалу не взяла.

– Кстати, ты в курсе, что мы подали иск? Что подали в суд? – Арди сделала паузу, подбирая слова. – Ну, против «Трувив», нашей компании.

Губы Розалиты напряглись.

– Кое-что я слышала, да. А что?

– Мы также подали в суд и на Эймса Гарретта. Того, который недавно погиб. Выбросился из здания. Обвинили его в сексуальных домогательствах. Он плохо обращался с женщинами в офисе. Это неправильно, вот мы и решили, что пора что-то предпринять. – Арди понизила голос и неопределенно махнула рукой. Что-то предпринять! Вот они и предприняли. – Как ты, наверное, догадываешься, это была не самая лучшая идея. – Сама-то она верила? Сейчас, оглядываясь назад, Арди могла бы сказать, что идея была просто ужасная. Но ведь тогда им казалось, что они поступают правильно. Если б не существовало того «Списка плохих парней», если б Эймс не покочил с собой – в общем, без любого из перечисленного, – все могло сложиться по-другому…

Розалита подошла к столу, выдвинула стул и, усевшись, взяла себе печенье. На ее колени упала крошка.

– Я видела его в кабинете с той… у которой короткие волосы. – Розалита сморщилась. – С Кэтрин.

Арди шумно выдохнула и покачала головой. Узнать такое именно сейчас? Новый свидетель… Может, это как-то встряхнет ее?

– Кэтрин изменила показания. – Она подняла брови и откусила немного печенья. – Заявила, что между ней и Эймсом никогда ничего не было. Теперь мы, конечно, проиграем. А компания все у нас отнимет. Послезавтра я уже не буду здесь работать. – Она улыбнулась, словно осознала только сейчас. – Но у тебя есть номер моего мобильника. И ты всегда сможешь мне позвонить.

– Нет. – Розалита, наморщив лоб, покачала головой. – Но так нельзя! Как… как они могли так поступить с вами? – Она возбужденно замахала руками. – Саломон!

Обе женщины посмотрели на мальчика, который подбрасывал мяч к потолку. Он снова подбросил мяч вверх, а потом резко нагнулся, чтобы поймать, и в этот момент голубая кепка свалилась с его головы.

2 мая

Когда Арди захлопнула дверцу своей машины, она несколько минут просидела не двигаясь. От внезапной тишины у нее даже зазвенело в ушах.

Она включила подогрев сиденья, обычно это успокаивало поясницу. Но сегодня вечером внизу, на ее футболке «Пинк Флойд» образовалось пятно. На часах было десять тридцать, и она раздумывала, кому позвонить: Слоун или Грейс. Или и той, и другой.

Восемь лет…

Это произошло после романа Эймса и Слоун. Подробности уже вряд ли имели какое-нибудь значение. Один, раз, два, три, может, и больше, кто там считал? Все они были просто спицами в колесе…