Дот Хатчисон - День всех пропавших

– Я знаю.

Когда все выходит из-под контроля, никто не сможет окопаться и сохранять устойчивое равновесие. В самом деле не может. Люди срываются, отчаянно стараясь за что-нибудь уцепиться.

Срываются.

Фейт не было уже неделю.

Мать заперла ведущую в спальню дочери дверь: не могла вынести зрелище пустой комнаты. Все это время она, как и отец, не ходила на работу. Брэндон пропускал школу.

Несмотря на расклеенные объявления, освещение в новостях и прочесывающих город добровольцев, никаких следов Фейт.

Брэндон захлопнул дверь спальни и прислонился к ней спиной, оседая на пол. В комнате царил обычный беспорядок, хоть и не такой сильный, как когда он был младше. Однажды, придя из школы, мальчик обнаружил свою комнату совершенно пустой, за исключением спального мешка, будильника и школьных принадлежностей. С дверцы шкафа свисала сменная одежда на сегодня. Чтобы добиться возвращения всех вещей, Брэну потребовалось три месяца.

Пожалуй, беспорядок в комнате сильнее обычного, но родителям, если они и заметили, все равно. Они постоянно искали Фейт и приходили домой, только чтобы рухнуть на кровать и попытаться заснуть. Столы на кухне и холодильник полны продуктов, которые принесли им соседи, чтобы Эддисонам не приходилось заниматься готовкой.

Мать Рафи Тия Анжелика сказала, что пуэрториканцы выражают свои переживания за трапезой. А когда Фейт найдется и вернется домой целой и невредимой, они отпразднуют ее возвращение – тоже за трапезой. Однако Брэндон понимал по выражению лиц пришедших на помощь детектива Мэтсона, полицейских и агентов ФБР: неделя – слишком долгий срок, чтобы надеяться отыскать пропавшую…

Он встал на колени, подполз к лежащей возле ножек кровати кипы грязной одежды и начал сортировать ее для стирки. Лисси прорыдала всю неделю, перестав лишь недавно: в случившемся она винила себя. Сказала, что ей следовало подождать, опоздать на урок или прервать его, чтобы позвонить маме, когда Фейт не пришла вовремя.

Брэндон не винил ее. Фейт дала слово. Фейт нарушила правило всегда ходить вместе. Лисси не виновата.

Но и Фейт тоже.

Он снял с кровати одеяло и простыни, которые образовали на ковре третью кипу. Брэн помнил, как много лет назад его комната находилась в таком ужасном состоянии, что ему даже разрешали выходить только поесть и умыться, пока она не становилась безукоризненно чистой. Он целыми днями дулся, отказываясь убираться из принципа, потому что это его комната и он имеет право содержать ее в каком угодно состоянии.

Затем начинала плакать Фейт. Тогда ей было всего два или три года, но она уже стала для него самым любимым человеком на свете. Она сидела по другую сторону от преграждающей вход в комнату корзины с бельем и плакала из-за Б’энди – нормально выговорить имя брата она еще не умела: плакала, когда родители увели ее, не давая увидеться с братом. Почти сразу после начала ее всхлипов он приступил к уборке комнаты. Плач сестры разбивал ему сердце…

– Mijo? [59] Сын? (исп.)

Он встал слишком резко и зашатался, голова закружилась. Вошедшая в комнату мать помогла сыну восстановить равновесие.

– Mijo, когда ты ел в последний раз? – мягко спросила она.

– Кажется, утром.

– Сейчас еще утро, – заметила женщина. Она огляделась по сторонам. Ошеломленный Брэн проследил за ее взглядом.

Сколько же времени прошло? Его комната безупречно чиста. Все или аккуратно разложено по своим местам, или убрано в коробку с надписью «для пожертвований», кровать застелена свежим бельем. Грязная одежда в трех корзинах у двери ждала, пока Брэн с ней разберется.

– Ay, mijo, – прошептала мать. – Теперь все не так, как прежде. Ее удерживают вдали от тебя не потому, что твоя комната неубрана.

– Yo sé [60] Я знаю (исп.). .

– Знаешь ли?

Она растрепала темные кудри сына, одновременно привлекая его к себе, пока голова Брэна не опустилась на материнское плечо. Получилось с трудом: он стал слишком высоким.

– Брэндон, мы не сдадимся. И ты не сдавайся.

Он зажмурился, борясь со жгучими слезами и держась за маму. И не заметил, как пришел отец, – только почувствовал, как отцовские руки обхватили их обоих.

Когда агент Дерн приводит его обратно, Брэндон молчит. Молчит, пока Вик убеждает Иана вернуться к Хановерианам и отдохнуть, потому что мы все видим, как он устал. Молчит всю дорогу к Дому, ритмично постукивая кулаком по стеклу в машине. Вообще не реагирует на приглушенное «спокойной ночи – позвони, если что-то понадобится» от Мерседес перед тем, как она пересекает двор, направляясь к своему коттеджу. Впервые с момента покупки Дома он не задерживается у задней двери посмотреть, пока в доме Мерседес не включится внутреннее освещение.