Люси Фоли - Охотничий Дом

– Марк? – поторопила Самира. – Есть идеи?

Потирая шею, Марк попытался что-то сказать, но у него вырвался лишь хрип. Он помотал головой.

– Хорошо, тогда я. – Миранда явно не переживала, что именно она причина его состояния.

Скрестив руки, она направилась к Эмме и что-то прошептала ей на ухо. Ну как школьницы, честное слово. И как Эмма может так по-дружески держаться с Мирандой, когда она только что унизила ее парня? Похоже, все и вправду предпочитают притворяться, будто это всего лишь игра. Эмма кивнула.

– Или… – сказала она громко и в свою очередь зашептала Миранде.

– А с нами поделитесь? – рассмеялся Бо.

В ответ Эмма игриво покачала головой. Миранда даже не взглянула в его сторону. Она в упор смотрела на меня. По телу пробежал холодок.

– В озеро, – произнесла Миранда. – Окунуться на десять секунд, целиком. Потом выходишь.

Не может быть, чтобы она это серьезно.

– Миранда, на улице ниже нуля. Там лед.

– Да, – вмешался Ник. – Миранда, она же насмерть может замерзнуть.

Я ждала, что и Самира вступится за меня. Но она хмуро смотрела куда-то в пространство, вся в своих мыслях.

Миранда беспечно улыбнулась, покачала головой:

– Управляющая сказала, что плавает каждый день, даже зимой. Прихватим полотенца и плед. Все будет хорошо, Кейти.

Я все смотрела на нее. Не верилось, что она собирается заставить меня это сделать. Взгляд у Миранды был пустой, ничего не выражающий.

– Давай, – сказала она и подбадривающе кивнула, – раздевайся.

Как часто в школе Миранда была моей защитницей, как часто осаживала девчонок, задиравших меня. Но знала я и другую Миранду – агрессора. Иногда она бывала даже более жестокой, чем последняя школьная стерва. Это случалось редко, но случалось. Щелчок переключателя, и вот она – демонстрация силы. Просто чтобы напомнить мне, кто тут главный.

Один случай запомнился особенно – из тех, которые и хочется забыть, и не можешь, как ни старайся. Дело было в девятом классе. В раздевалке перед хоккейной тренировкой. Одна из девочек, ее звали Сара, жаловалась, что учительница не дала освобождение, хотя у нее первый день месячных.

– Сказала, что тренировка только на пользу. Мол, от нагрузки быстрее пройдет. Но я-то знаю, что не пройдет. Несправедливо.

Остальные сочувственно кивали и бормотали.

Я вспомнила, что у меня в рюкзаке завалялся парацетамол, достала таблетки и протянула Саре. Она была наименее противной из одноклассниц. Иногда мы даже сидели вместе – конечно, когда я не сидела с Мирандой. Сара улыбнулась мне, взяла таблетки.

– Спасибо, Кейти.

У меня в груди потеплело.

И тут, как удар колокола, раздался голос Миранды:

– Да Кейти, наверное, не поняла, о чем ты. У нее же еще нет месячных.

Остальные девчонки ошеломленно уставились на меня. Словно я и была тем, чем себя всегда ощущала, – диковинным уродцем. Отсутствие месячных было верным признаком, что я не такая, как все. Четырнадцать лет, а месячных нет. Миранде я рассказала под строжайшим секретом. Она ответила, что четырнадцать вовсе не крайний срок, если хорошенько подумать.

И вдруг использовала это, чтобы унизить меня. Точно хотела показать, что держит меня на коротком поводке.

И вот теперь все повторялось.

Абсурд. Мне тридцать три года. Коллеги уважают меня, многие зависят от меня. Я ответственный человек. И вообще-то я первоклассный адвокат – ни одного дела не проиграла. Я не позволю так себя унижать.

Ладно, думала я, глядя на Миранду. Я понимаю. Тебя это заводит. Как ни в чем не бывало я стянула с себя платье, оставшись в одном белье. Как-то получилось, что белье было красивое – желтый шелк с изящным кружевом. И новое. Я увидела, как брови Миранды поползли вверх. Подозреваю, она ожидала какой-нибудь серый застиранный ужас, который усугубил бы мое унижение. Интересно, все заметили выпирающий живот? Впрочем, обильный ужин вполне сойдет за причину. И все же комнату я пересекла, ссутулясь.

Твою ж мать. Стало еще холоднее, если такое вообще возможно. От холода было почти больно. Кожу будто стянуло. Нельзя об этом думать, иначе я не смогу решиться. Нужно выглядеть сильной, решительной. Вода всего-то в трех десятках ярдов вниз по тропинке. Чернильно-черная. Но на поверхности плавают прозрачно-тонкие ледяные пластинки. Я спустилась к озеру, не останавливаясь, вода охватила щиколотки, икры, живот, я резко погрузилась по шею. Холод был невероятный. Словно я уже мертва, утонула, лишь голова торчит на поверхности. Холод выдавил весь воздух из легких, я захрипела, пытаясь вдохнуть. И сумела взять себя в руки. Повернулась к берегу. Все они стояли там и смотрели на меня. И все захлопали, закричали восторженно – все, кроме Миранды. Она просто смотрела.