Эрин Келли - Каменная пациентка [litres]

Клей спрашивал меня как свидетеля, но мой ответ был сформирован разговором с Хелен Гринлоу, о чьем визите я до сих пор никому еще не рассказывала.

– Нет, – ответила я, потому что зачем причинять ему боль, когда я сама не уверена? Его прямолинейность позволила мне задать следующий вопрос, из тех, которых меня воспитывали избегать: – Ты унаследовал его долг?

– Гринлоу все оплатила. Черт побери, это меньшее, что она могла сделать, не так ли?

И снова эта загадочная полоса сострадания Гринлоу, трещина в ее каменном сердце. Интересно, посетит ли она в конце концов Клея, совершит ли небольшое гранд-турне по обломкам? Я решила, лучше воздержаться от того, чтобы предупредить его.

– Верно. – Я не стала оскорблять его, говоря, что это облегчит боль утраты или нечто подобное.

Мужчина средних лет с коротко подстриженными седыми волосами и самой аккуратной бородкой, которую я когда-либо видела, приблизился к нам. По выражению его лица я поняла, что он знал мою мать. Клей поторопился представить нас:

– Все в порядке, Уайатт. Это…

– Черт возьми, Клей, я понял, кто это, в ту же секунду, как только она вошла, – произнес тот. – Сочувствую тебе, дорогая. По поводу всего этого. Никто из нас понятия не имел… – Он повернулся к Клею. – Я знаю, ты ничего не можешь с этим поделать, но вы вместе смотритесь, как… ну, вы должны знать, как это выглядит. Это как возвращение на тридцать лет назад, и не то чтобы в хорошем смысле. Сделай одолжение, не позволяй моей маме увидеть вас вместе, а то с ней может случиться припадок.

– Тогда мы пойдем подышим свежим воздухом, – сказала я.

Снаружи оказалось даже слишком свежо. Трава была все еще покрыта инеем там, где земля находилась в тени. Пар от дыхания покидал мое тело и смешивался с дыханием Клея. Мы обогнули «Социал» к той стороне, где высокая трава прорастала между камнями разбитой мостовой. Заплатка из фанеры, прибитая к наружной стене, оторвалась с одного угла, обнажив под собой щепки облицовки. Взглянуть на Клея вдруг показалось слишком напряженным, слишком интимным действием, и он наверняка чувствовал то же самое, поэтому мы неторопливо повернулись к горизонту, к Парк-Ройал-мэнор и его шпилю, пронзавшему небо.

– Ненавижу это проклятое место, – призналась я.

– Когда я был мальчишкой, ходили разговоры о проклятии Назарета, – отозвался Клей. – Отец был просто одержим этим. У меня погиб там дядя, еще до моего рождения.

– Как пациент?

Клей печально улыбнулся:

– Нет, как вор. Он пытался украсть свинец с крыши, что ли.

Мы стояли там и разговаривали, пока наши пальцы не стали синими от холода. Разница между его юностью и моей была абсолютной: не только с материальной точки зрения, но и в смысле поддержки, понимания, которые мы получали от своих родителей. Жизнь вблизи сумасшедшего дома, казалось, мало чему научила Джесса: он будто ждал, когда Клей сорвется, почти пятнадцать лет. Я получила портрет человека, чьим состоянием по умолчанию была «безысходность». Мы придвинулись ближе друг к другу, когда погас свет, однако пока я размышляла над возможностью еще больше сократить расстояние между нами, сомневаясь из-за правил первого свидания и этикета, положенного на поминках бабушки, – появился Джек, подбрасывая ключи от машины Брайана, и я поняла, что чуть не пропустила свой «комендантский час».

– Мне пора идти, – сказала я Клею. – Иначе я превращусь в тыкву.

Он схватил меня за запястье.

– Ты вернешься на похороны? Я знаю, он и твоя мама находились в странных отношениях, но ты последний человек, который видел его живым. И поминки пройдут в этом прославленном окружении. – Он взмахнул рукой вокруг «Социала». – Уверен, это само по себе тебя соблазнит.

– Не думаю, что это будет справедливо по отношению к твоей бабушке, верно?

Клей понимал, что я права, но выдержал мой взгляд.

– Могу я увидеть тебя снова, хотя бы? После… ну, ты знаешь.

Это было последнее, чего желали бы мои родители. Я спросила себя – что я творю, неужели пытаюсь воспроизвести молодость своей матери, на этот раз правильно? Было много «за» и много «против». Я чувствовала себя проще в компании прямолинейного, неосуждающего Клея, чем в какой-либо, которые я могла только вспомнить, начиная с детства. Кроме того – кто не хотел бы иметь персонального тренера?

– Какая ужасная идея. – Я протянула ему телефон, чтобы он вбил свой номер. – Давай сделаем это.

Сеанс тай-чи подходит к концу, и участники разбредаются из-под дуба – их спины прямее, чем десять минут назад. Папа смотрит сквозь них невидящим взглядом. Интересно, он хоть заметил, что они там? Однако он замечает, как за нами поворачивается дверная ручка. Это заставляет его подскочить на месте. Мы отворачиваемся от зеркального окна и смотрим, как открывается дверь и медсестра, поводя бедрами, втаскивает кресло-каталку спиной вперед, а затем разворачивает ее лицом к нам.