Иван Солнцев - Полет курицы

– Убить Фетиткайра – вот что выбирают успешные мужчины во всем мире. Кедвезмень – всегда на твоей стороне, – уверенно выговаривает он бодрящую речевку.

Мне кажется, это звучит неплохо, пусть и напыщенно, хотя я совершенно не понимаю, к чему это сказано. Громко выдохнув, я падаю на колени и отбрасываю пистолет в сторону. Откуда-то снизу доносится приглушенный жалобный рев умирающего Фётиткайры. Я улыбаюсь и чувствую потрясающее облегчение. С другой стороны, когда меня прижимают мордой к полу и защелкивают за спиной наручники, моя радость убавляется. Долбанный волшебник Таначадо не мог никак остановить ЧОПовцев? Тоже мне – друг сердешный.

В любом случае, думаю я, шагая под конвоем вниз по лестнице, никого из людей я не убил. Мне ничего не припишут. Все это дерьмо. Рабочий день удался. Понедельник что надо!

Дерьмо!

Кружится голова. Остро начинает болеть в висках, и перед глазами вспыхивает ярко-белое пламя.

Что? Зачем? Откуда?

День девятый

Per viam , началась новая рабочая неделя. Со вторника. Вчера был выходной. Я только сейчас об это вспомнил. Электронка и телефон наверняка перекалены. Генеральный, вероятно, мечется в бешестве, не понимая, почему я не беру трубку. А я даже не знаю, где эта самая трубка. Почему я здесь? Мысли текут вяло, медленно.

Ах да. Я же спас сраный мир. Я видел этих чудищ. Ясно, как потолок этой комнаты. Это точно не могли быть глюки. Мерзкое желе. Вроде, я чист – значит, они испарились напрочь. Только как теперь мне воспользоваться всем этим великолепием спасенного мира? Меня ведь наверняка арестовали за стрельбу в общественном месте. Но я никого не убил. Точно. Разве что – трупом Фетиткайра кого пришибло. Надо отдохнуть. А потом опять – Пермь, Астрахань, Ямало-Ненецкий…

Старший логист, верно, потирает потные толстые ладошки. Но я-то знаю, что это ненадолго. Я-то уверен, что знаю, в чьих руках власть. В руках успешных людей.

Я встаю. Меня мутит, но это все мелочи. Кто-то прикасается ко мне…

Какого хера ты лезешь в мое личное пространство, мудак?!

…и я отталкиваю его и пытаюсь обратиться к человеку в белом пальто, но он только отрицательно мотает головой и отворачивается, и меня кто-то еще пытается схватить, и я кричу «Полиция! Помогите!» и брыкаюсь, но это не помогает. А кому вообще когда-то помогала полиция?

Я должен уйти, я должен заставить их понять, поверить…

Все расплывается в глазах.

Пустите! Я должен быть борцом! Я должен продолжать! Выходные закончились!

Рука теплеет в плече.

В отпуск еще рано!

Я отключаюсь.

Он сильно истощен…

Черт, ну я ведь спал так мало, да и сейчас я просто лежу, но все равно мне как-то…

Постоянно бредит о спасении мира, называет какие-то странные слова…

… и вам не следует меня тут держать, я уже отдохнул, мне пора бы…

Мы уже установили достаточно полную картину, пусть отдыхает…

…или хотя бы прекратите говорить в моем присутствии «он», это попросту неприлично…

Главное – что никто не пострадал. Дозировки пока те же. Я еще подойду позже…

…но точно не мне, не коммече-ре-ческому директр-ру крупной к’мпании – вы это понимает’?

– Вы что-то сказали?

Да, жалкая ты манда, я ск’зл!

– У м’н б’лит р’к, – чей-то плаксивый, жалкий голос.

– Потерпите. Все пройдет. Все будет хорошо.

– У м’н б’лит р’к.

И тихий вздох.

Я сижу за столом в комнате с белыми стенами, белым потолком и белым кафелем на полу.

Мне жутко хочется спать, но что-то подсказывает, что сейчас не время.

Какой-то мужик армянской наружности приходит, садится напротив и представляется. Но я не разбираю его имени. Он надевает тонкие очки. Он задает вопросы, на которые мне не очень хочется отвечать. Как не хочется ничего другого. Только спать.

– Как Ваше самочувствие?

– У меня болит рука. Кисть.

– Почему-то Вы постоянно сжимали в руке какой-то камушек. Обычный кусок щебенки, но у Вас так свело руку, что нам долго было не вытянуть его.

– Ага.

– К счастью, пистолет Вы бросили раньше.

– Да?

– Как в целом Ваше самочувствие? Вы вспомнили, что произошло?

– Примерно.

– Вы стреляли в воздух на крыше здания – это помните?

– Возможно.

– Вы стояли на краю и прыгали – помните, зачем?

– Нет.

– Вас едва остановили. Вы травмировали себя, и сильно. Разбили колени. Как Ваша спина?

– Нормально.

– У Вас сильный ушиб. Но это не смертельно. Вы говорили разные вещи. Можем о них поговорить?