Иван Солнцев - Полет курицы

– Умно, Эдик, очень умно.

Прыжком преодолев расстояние до Кедвезмень, я хватаю его, но тут же ощущаю, как в спину втыкается что-то острое – да не одно, а два, три, даже больше…

Господи, как же, сука, больно!

Крепко сжимая камень в руке, я ощущаю, как меня отрывают от земли когти, впившиеся глубоко в спину. Перед моим лицом встает во весь рост кюстаршашаг с растопыренным клювом, полным акульих зубов, но я уже насмотрелся этого дерьма достаточно, и меня это не особо пугает. С ободряющим воплем я сжимаю Кедвезмень и рукоятку пистолета и нажимаю на спуск. Клюв мутанта раскрывается неестественно широко, и в меня болезненно врезается его дохлое тело, чтобы потом сползти вниз, как кусок желе. Но я все еще в воздухе – уже метрах в пяти над крышей, – и на меня все еще смотрят глазки готовых убивать кюстаршашагов.

– Полетать хочешь? – кричу упорно поднимающей меня, несмотря на явное сопротивление из-за силы Кедвезмень «птичке». – Давай полетаем.

Вспоминая инструкции Эладу, засовываю Кедвезмень в карман джинсов и сразу чувствую, насколько увеличивается скорость, с которой каркающий кюстаршашаг поднимает меня наверх. Взглянув вниз, понимаю, что мне хана. Как только я убью их всех – меня отпустят, и падения с этой высоты я уже не выдержу.

Вот блин , а все так хорошо начиналось.

Да, и плевать. Помирать – так с музыкой.

Меня явно несут прямо к одной из пастей Фётиткайра, но мне это только на руку. Оставшиеся кюстаршашаги выстроили вокруг меня и понимающего меня вверх собрата исключительно для контроля – никто из них уже не рвется меня сожрать. Диаграмма на пузе Фётиткайра становится равномерно красного цвета, а я уже поднят на уровень его приветливо приоткрытого клюва, из которого вылетают облака зловонного дыма, и что-то мне подсказывает, что другого шанса не будет. Я быстро вытаскиваю Кедвезмень, приостанавливая движение несущей меня «птички» к Фетиткайра, и начинаю отстреливать кюстаршашагов по одному, стараясь не обращать внимания на безумную боль в спине. После второго попадания раздается бешеный, доводящий до исступления визг Фетиткайра, но черта с два меня это остановит. Последние двое кюстаршашагов, забыв про субординацию, уже пытаются сами меня прихлопнуть, но два быстрых метких выстрела заставляют их издать странные, булькающие звуки и рухнуть куда-то на проезжую часть рядом со зданием торгового центра.

Твою мать, лучше б я не смотрел вниз!

– Ну, вот и все, сучка! – глядя прямо на повернувшиеся ко мне мерзкие рожи этой гигантской курицы, выговариваю я и прижимаю Кедвезмень покрепче к пистолету.

По два выстрела – прямо в повернувшиеся ко мне смердящие клювы каждой из голов, – заставляют мир вокруг заполниться душераздирающим, неописуемым звуком, который просто невозможно выдержать. Я стреляю еще дважды – уже, как мне кажется, «в молоко». Смесь звона, визга и крика проникают в каждую клеточку моего тела, и я закрываю глаза и ощущаю, как начинается падение.

Вот и все. Так просто? Да, именно так.

Боль в спине слабеет, когти кюстаршашага выпадают из моего тела, но это облегчение не заставляет меня открыть глаза. Удивительная штука, но я не ощущаю никакого страха, хотя ускорение уже приличное, и вот-вот я рухну и умру.

Почему именно я?

Самое неприятное – то, что я этого никогда не узнаю. Почему-то вокруг на миг становится идеально тихо, и тут наступает момент удара, но что-то не так. Удар слишком мягкий, и меня отбрасывает от поверхности лицом вперед. Словно что-то за моей спиной пружинит или просто…

Долбанный кюстаршашаг не успел исчезнуть, а превратился в желе и спас меня.

Эта мысль еще не успевает полностью прокрутиться в моей голове, как я ловлю поверхность крыши локтями и коленями. Это оказывается довольно неприятно, но уже открыв глаза, я понимаю, что жив, что стою на четвереньках на крыше здания, где все и началось, и передо мной – только чистое небо города. Я встаю, пошатываясь и крепко сжимая пистолет и Кедвезмень. Сзади слышится какой-то грубый шум, и я рывком разворачиваюсь, подспудно вспоминая о том, что патроны-то у меня кончились.

На крышу выходят бравые парни в черной униформе местного ЧОПа, тыкают в меня пистолетами и требуют сдаться. Говорят, что сейчас приедет полиция, и мне все равно хана. А мне плевать, честно говоря. Я выжил. Это больше, чем я мог себе представить еще вчера.

Из-за спин излишне напряженных ЧОПовцев выходит Таначадо.