Питер Мэй - Локдаун

– Читать разучился?

Макнил в два шага пересек комнату, схватил его за грудки и впечатал в стену, вышибив весь воздух из легких.

– Читать я умею. И сейчас зачитаю тебе права, скотина. – Одной рукой он держал его у стены, а другой сунул под нос удостоверение. – Обвинения придумаю потом. Похищение, кража эмбриона, а может, и убийство. Больного на голову вроде тебя нужно посадить под замок, и надолго.

– Эй, да ладно, – возмутился Любитель эмбрионов. А потом захихикал. – Ты же не думаешь, что это было по-настоящему? Дай вздохнуть. А то я все тут заблюю. – Он кивнул на кровавый сверток, лежащий на туалетном столике. – Это же просто хлеб с повидлом. Терпеть не могу столовскую еду, вот и принес собственный обед.

Он высвободился из ослабевшей хватки Макнила.

– Это всего лишь спектакль. Людям нравится, когда их шокируют. Им нравится думать, что это по-настоящему. Но в глубине души они знают, что это просто забава.

– Ты считаешь это забавой?

– Я раздвигаю границы. Вовлекаю аудиторию, провоцирую эмоциональный отклик. Они начинают задаваться вопросами, раздвигать собственные границы.

Он снова сел и продолжил вытирать лицо, а Макнил смотрел, как отражение в зеркале время от времени опасливо косится в его сторону.

– Ну где я бы раздобыл эмбрион, сам посуди? Я придумал этот номер, когда смотрел документалку о китайце, который делал это взаправду. То есть, реально жрал эмбрион. Вот это был ужас. А я? Я всего лишь ем сэндвич. – Он закончил вытирать лицо и встал. – Тебе еще что-то нужно?

Макнил смотрел на него, полный злости и презрения, и остатков отвращения после увиденного. Он попытался сосредоточиться на том, что его сюда привело.

– Я ищу Ронни Казински.

Любитель эмбрионов передернул плечами.

– Какого еще Ронни?

Дверь гримерки открылась, Макнил взглянул в зеркало и увидел отражение молодого человека в джинсах и кожаном пиджаке. Он умудрился подчеркнуть свой невысокий рост и маленькую голову, зачесав черные волосы назад с гелем, так что они обтянули череп. На мгновение Макнилу показалось, что он его уже видел. Было что-то знакомое в высоких скулах и широко расставленных глазах. У него была плохая кожа, белая и одутловатая, словно он многие месяцы не выходил на солнечный свет. В голове Макнила мелькнули смутные воспоминания. Лицо женщины за тюлевой занавеской, на чье лицо наложили отпечаток многие поколения жизни в нищете. И тут он вспомнил, где видел этого человека. На нечетком снимке из факса. Рональд Казински.

Казински остановился на пороге и увидел глядящее на него отражение Макнила. Потом мельком встретился взглядом с Любителем эмбрионов и тут же понял, что ему грозят неприятности. Развернулся и помчался обратно по коридору как одержимый, только кроссовки скрипели по линолеуму. Макнил бросился за ним, но медленнее, его огромная фигура загораживала резкий свет, пока он не вывалился через дверь в дальнем конце в переливающееся море масок и оглушающую музыку. Казински пробирался сквозь толпу к лестнице с противоположной стороны, и Макнил двинулся следом, расталкивая всех на пути, пока наконец море не начало расступаться перед ним добровольно.

Он поднимался, перескакивая через две ступеньки, но перед самым его носом дверь наверху захлопнулась. Лысый вышибала в кожаной жилетке перегородил путь и вытянул руку, пытаясь остановить.

– Куда это ты, приятель?

Понадобилось всего лишь легкое движение шеей. Макнил подался вперед, словно для поцелуя, и ощутил, как хрустнула переносица вышибалы под его лбом. Вышибала покачнулся, в его глазах застыло изумление. Он врезался затылком в стену, и белая хлопковая маска тут же вымокла в крови. Макнил налег на дверь и вышел в ночь. Он услышал грохот перевернутых мусорных баков и почуял вонь гнилья, принесенную ледяным ветром. Из открытой двери во двор лился свет, и Макнил заметил тень удирающего Казински – тот мчался по переулку к улице. Макнил рванул за ним, и крысы с визгом разбежались из-под ног.

Когда Макнил вынырнул из переулка, Казински уже был на середине Дин-стрит и быстро растворялся в темноте. Как заяц перед бульдогом-Макнилом. Казински свернул на Сент-Эннс-Корт, узкую пешеходную улочку между высокими кирпичными домами, и Макнил понял, что упустит его. Но оказавшись на углу, увидел, что в дальнем конце улицы что-то происходит. Там потрескивало и мерцало пламя. Раздавался хохот и громкие насмешливые голоса. Мародеры. Казински остановился и оглянулся на Макнила, оказавшись между молотом и наковальней.