Дот Хатчисон - Сад бабочек

Он спас ее, но даже предположить не мог от чего.

– Лоррейн сказала, что ты пропустила обед, – сказал Садовник.

– У Терезы был кризис, – ответила я. – Мне показалось, что это важнее обеда.

– Она придет в норму?

Ей придется, иначе она окажется в стеклянном контейнере. Я взглянула на Десмонда, и он взял меня за руку.

– Думаю, этот случай не последний, но наиболее выраженный. Отсроченный шок, или вроде того. Но Десмонд помог ей, и она снова начала играть; это хороший знак.

– Десмонд? – Тревога на лице Садовника уступила место гордости. Он потрепал сына по плечу. – Приятно слышать. Я могу чем-то помочь ей?

Я закусила губу, и он погрозил мне пальцем.

– Майя, только честно.

Я вздохнула.

– Думаю, будет лучше, если вы на какое-то время воздержитесь от секса с ней. Хотите проводить с ней время – пожалуйста. Но секса она сейчас не вынесет.

Садовник уставился на меня, несколько озадаченный, но Десмонд кивнул.

– И проследи, чтобы Эвери ее не трогал, – добавил он. – Ему всегда нравилось все ломать.

– Сколько?

– Пару недель. Постараемся не спускать с нее глаз и посмотрим, как она справится.

Я видела, как загорелись у него глаза. Но в присутствии сына он сдержался и поцеловал меня в лоб.

– Ты проявляешь к ним такую заботу, Майя… Спасибо тебе.

Я побоялась отвечать и просто кивнула.

Садовник прошел в комнату, и Тереза прервала игру. Но когда он взял стоявший в углу стул и сел слушать, мелодия вновь набрала силу.

Мы с Десмондом постояли в коридоре и прослушали еще несколько композиций, но Тереза больше не сбивалась, играла чисто, как на выступлении, словно демонстрировала свой талант. Когда мы убедились, что кризис окончательно миновал. Десмонд мягко потянул меня за руку и повел по коридору.

– Ты голодна?

– Нет, если честно.

Его отец заставил бы меня поесть, так как следил за нашим здоровьем. Его брат сделал бы то же самое – ему понравилось бы смотреть, как я запихиваю в себя еду и давлюсь. Но Десмонд просто кивнул и повел меня в пещеру.

Там никого не было – остальные еще обедали. Мы прошли в самый центр, и Десмонд остановился. Повернулся и обнял меня за плечи, привлек к себе.

– В одном он точно прав, – сказал он, коснувшись губами моих волос. – Ты действительно проявляешь к ним заботу.

Я научилась этому в квартире – у Софии. Она на свой странный лад заботилась о каждой из нас. А потом у Лионетты. София заботилась о своих девочках, но Лионетта показала мне, как следует заботиться о бабочках.

– Должно быть, нелегко привыкнуть к такому месту, если попал сюда с улицы, – добавил Десмонд. – Ты в безопасности, но не имеешь права уйти.

Мы попали сюда не с улицы и не чувствовали себя в безопасности. Но я не знала, как заставить его понять, поскольку витрины с Бабочками были закрыты.

Однако мы все-таки отправились на кухню. Когда я справилась с волнением, голод напомнил о себе. Мы ели бананы с вафлями, и в этот момент к нам заглянула Адара и пообещала оставаться с Терезой на ночь. Она сама страдала от депрессий и уже неоднократно преодолевала их. И совсем иначе смотрела на такие вещи.

Не в силах словами выразить свою благодарность, я поцеловала ее в щеку.

Данелли тоже внесла свой вклад. Она приглашала Садовника в свою комнату, как делала раньше, когда заработала вторую пару крыльев. Думаю, он понимал, что к чему. Но, по-моему, он был тронут – даже если мы старались не для него, мы делали это ради Терезы. Если Бабочки заботились друг о друге, это радовало его, как если б мы делали это ради него.

Десмонд налил стакан молока и сел рядом со мной на стойку, поставив стакан между нами.

– Если б я сделал что-нибудь романтичное, ты бы сделала вид, что тебе нравится, чтобы потешить мое самолюбие?

Я посмотрела на него с опаской.

– Я бы с радостью тебя поддержала, но не могу ничего обещать, пока не узнаю, что это.

Десмонд одним глотком выпил полстакана.

– Идем. Я покажу.

– Если я скажу, что мне не по себе, но все равно пойду, это потешит твое самолюбие?

– Вполне.

Он помог мне спуститься на пол и взял за руку. Мы вышли в Сад. Снаружи еще не стемнело, и сумерки окрасили небо. Я на ходу смотрела, как меняются краски. Десмонд привел меня в пещеру и выпустил мою руку.

– Подожди здесь.

Не прошло и минуты, как он вернулся.

– Закрой глаза.

Если Десмонд о чем-то просил меня – и если я делала, как он просит, – у меня не возникало ощущения, что я подчиняюсь ему, как подчинялась его отцу или брату.