Анне Ханкок - Трупный цветок

– Значит, у тебя всё снова наладилось?

Анна Киль натянуто улыбнулась.

– Я сказала, что мне начало становиться лучше. Я не говорила, что у меня всё наладилось.

– Ты не могла бы пояснить это?

Анна Киль сделала глоток и поставила чашку.

– Прошло много лет, в течение которых я старалась забыть, что произошло. Я стала жить отдельно, как только достаточно повзрослела, чтобы устроиться на работу, и я никогда не оглядывалась назад.

– Твоя мать тоже сказала мне, что больше вы не виделись.

– Ты разговаривала с моей матерью?

– Да.

– Тебя не удивило, что я никогда с тех пор не появлялась дома?

Элоиза покачала головой.

– Нет, правда же? Я справлялась сама. Я работала в разных местах: в кафе, ресторанах, ночных клубах. Там, где, знаешь, обычно работают студенты. Никто из ребят, кто работал вместе со мной, не считал эту работу серьёзной – это просто было обслуживание, которое они считали практически ниже своего уровня и куда устраивались только на время учёбы, пока не было ничего получше. Но я не знала, чем ещё заниматься. Я не чувствовала, что впереди меня ждёт что-то лучшее.

– Ты не хотела получить образование?

– Хотела. – Она пожала плечами. – Но меня на это просто не хватало. Я чувствовала себя потерянной, а время шло и шло. А потом я вдруг почувствовала, что уже слишком поздно. Я просто не осмелилась. Я нашла своего рода спокойствие, сносную рутину в работе, в жизни. Это не была счастливая жизнь, но она хотя бы больше не была наполнена хаосом. Я чувствовала себя лучше.

– Что произошло потом?

– Однажды я несколько лет работала в ресторане на улице Сторе Конгенсгаде, который называется Мадклуббен.

Элоиза кивнула. Она хорошо знала это место.

– Это было хорошее место с приятным коллективом и разнообразной публикой: туда ходили студенты, джетсеттеры, пенсионеры, туристы, знаменитости – разные люди. Это было хорошее место. Мне там действительно очень нравилось.

– Что же случилось?

– Однажды вечером, когда я пришла на работу, менеджер ресторана распределила меня в зал, где сидела большая компания. Это была тусовка для своих, холостяцкая вечеринка, для которой забронировали целый зал. На ней было двадцать два человека, а я должна была обслуживать столики. Всё было отлично, я хорошо справлялась с должностью официантки, поэтому легко могла провести такое мероприятие самостоятельно. Парни приехали в 8:30 вечера. Они были уже навеселе, в приподнятом настроении. Им выделили отдельный банкетный зал, подальше от других гостей, и я начала расставлять вино на стол, пока они рассаживались. Затем я подождала, чтобы они немного успокоились и я могла поприветствовать их и представить им вечернее меню.

Она остановилась на мгновение и погрузилась в воспоминания. Элоиза уже собиралась попросить её продолжить рассказ, когда она снова заговорила:

– Они все посмотрели на меня, и я начала рассказывать им о маринованных мидиях и холодном фромаже. Я стояла перед ними в накрахмаленном фартуке, сложив руки и приветливо оглядывая собравшихся. – Она замолчала. – А потом мы встретились глазами.

– С кем? – спросила Элоиза. – C кем ты встретилась глазами?

– С тем юношей из шкафа. Это был он. Он повзрослел, как и я, и выглядел немного иначе – хотя, возможно, он просто выглядел старше. Он стал более высоким и широкоплечим, а на подбородке и щеках у него появились морщинки и щетина. Но это был он. Это был определённо он. Меня чуть не вырвало, когда я его увидела. Меня аж начало трясти, так я испугалась, что он меня узнает.

– Он узнал?

– Сперва нет. На самом деле я не думаю, что он вообще видел меня, когда я стояла там и вещала. Ты знаешь, как богатые смотрят на официантов, горничных и всех тех, кто выполняет работу по обслуживанию? Ну, не видят их по-настоящему? Ты можешь целый вечер подавать блюда какой-нибудь хеллерупской компании и станцевать перед ними на столе, а через пять минут они не смогут узнать тебя среди персонала. Они просто не воспринимают таких, как я.

Элоиза пожала плечами. Возможно, что-то было в этих словах.

– Чуть позже вечером он подошёл ко мне. Он хотел узнать, есть ли у нас особый коньяк для кофе. Тот, который я предложила, был явно недостаточно хорош. Но я сказала ему, что у нас был только такой, который я им назвала. Тогда он достал кошелёк, вытащил визитку и положил в карман моего фартука. «Сходи в ресторан через дорогу, – сказал он, – попроси пару бутылок «Реми Мартена Луи XIII», покажи им мою карточку и скажи, что это для Кристофера Моссинга. Они меня знают – пусть пришлют мне счёт».