Анне Ханкок - Питбуль

— Ты что, первый раз видишь, как выкапывают тело?

Следователь из отдела по расследованию убийств Эрик Шефер сунул в рот сигарету «Кингс» без фильтра и подошел к крану.

Подъемный механизм скрипел и визжал, пока ржаво-красный металлический монстр вытаскивал из ямы перепачканный глиной гроб.

Элоиза Кальдан отмахнулась от мухи и кивнула.

— Я бы сказал, не детское это зрелище.

— Боюсь, мы здесь мало что обнаружим, — сказала Элоиза и посмотрела на надгробие — почерневшую мраморную глыбу, убранную в сторону, перед тем как началось вскрытие могилы. Камень лежал надписью вниз на желтой, выжженной солнцем траве.

Шефер покачал головой, как бы говоря: и да, и нет.

— Это много от чего зависит, — сказал он. — Трупы в сундуках тоже по большей части удивительно хорошо сохраняются.

Элоиза посмотрела на него скептически.

— Даже спустя столько лет?

Он прикрыл сигарету от ветра ладонью размером с бейсбольную перчатку и закурил.

Когда он заговорил, изо рта и ноздрей у него повалил дым.

— Трупы, которые лежат просто в земле, быстро разлагаются. От них во мгновение ока остаются одни кости — в течение нескольких месяцев, а иногда и недель при нынешней погоде.

Шефер посмотрел на Фленсбургский фьорд. Солнечные лучи играли на поверхности воды, повсюду виднелись белые паруса.

Он снова посмотрел на экскаватор.

— А в гробу человек сохраняется в хорошем состоянии многие годы. Не пойми меня неправильно: это не бог весть какое приятное зрелище, но можно вполне рассчитывать, что внутри вот этой штуки есть что-то похожее на человека.

Он указал подбородком на гроб, который в то же самое мгновение показался из ямы.

Соленый воздух фьорда и запах древесного угля из лагеря на берегу смешивались с глубокими нотами гнили, и Элоиза отступила на шаг назад.

— Что теперь? — спросила она.

— Сейчас мы отвезем гроб на судебно-медицинскую экспертизу, и они посмотрят, что внутри.

С глухим стуком гроб опустился на металлическую тележку стоявшего впереди рефрижератора.

— Везти в Обенро или в Сеннерборг? — спросил служащий в форме, стоявший рядом с водителем.

— Нет, нет, — сказал Шефер, помахав указательным пальцем. — На Чертов остров, ребята.

Он подошел к ним, и Элоиза услышала, как он объясняет им, что гроб нужно перевезти в Копенгаген. Она видела, что он достал ордер из заднего кармана и показал его полицейскому.

В кармане у нее завибрировал телефон. Он был подключен к немецкой мобильной сети, потому что они находились близко к границе, и номер не определился.

— Алло?

— Здравствуйте, я говорю с Элоизой Кальдан? — спросил голос тихо, почти шепотом.

— Да, это я.

— Меня зовут Маркус Сенгер, я из Патронажной службы. Звоню по поводу Яна Фишхофа.

У Элоизы упало сердце, и она уронила голову на грудь.

— Он умер? — спросила она и провела рукой по шее.

— Нет, но уже близок. У него сильные боли, он все время то приходит в себя, то теряет сознание, так что мы думаем, что это вопрос нескольких часов.

— Но вчера вечером я разговаривала с вашей сотрудницей, и у меня сложилось впечатление, что он чувствовал себя более-менее.

— Верно, но ночью ему очень поплохело. Он спрашивал о вас несколько раз. Поэтому я и звоню.

Элоиза кивнула и посмотрела на немецкое побережье на противоположной стороне фьорда.

— Я сейчас не в Копенгагене, но я… — Она посмотрела на часы. До следующего рейса оставалось чуть больше двух часов. — Я могу приехать самое позднее после обеда.

— Большое вам спасибо. Скрестим пальцы, чтобы вы успели.

— А сейчас с ним есть кто-нибудь?

— Да, в доме есть люди, но он не хочет, чтобы кто-нибудь входил в спальню. Он хочет видеть только вас.

— Хорошо, — кивнула Элоиза. — Скажите ему, что я уже еду.

— Спасибо, я все ему передам.

— И, Маркус… так вас зовут?

— Да.

— Скажите ему… — Элоиза посмотрела в безоблачную пустоту над головой и постаралась найти слова. — Скажите ему, чтобы он не боялся и… — она несколько раз сглотнула, — скажите, чтобы он дождался меня.

Элоиза положила трубку и встретилась взглядом с Шефером. Он подошел и взглянул на нее, нахмурившись.

— Фишхоф? — спросил он.

Она кивнула и убрала телефон.

— Мне нужно домой. Они думают, что он умрет сегодня.