Стейнар Браги - Ката

Через открытое окно первого этажа доносился отзвук сердитого разговора – точнее, невнятный мужской голос, который кого-то распекал.

– Я так и знала, – прошептала Соулей, подошедшая к Кате. – Сейчас он сердится. Совсем остервенел… – Она тихонько фыркнула.

Через миг из дома уже ничего не было слышно. Ката стояла как вкопанная и прислушивалась. Краем глаза она увидела, как Соулей подняла бутылку и отпила глоток.

– Так ты и бутылку захватила? – шикнула она, но неожиданно для самой себя рассмеялась, прикрыла себе рот рукой и снова посмотрела на окно – однако ничего не увидела и не услышала. Такая тишина – это еще хуже…

– Что же нам делать? – спросила Ката, понимая, что простым стоянием на месте делу не поможешь.

– Остановить его, если он что-то сделает.

– А как мы это поймем?

– Мы услышим ее.

– Но мы не слышим. Может, они заснули?

– Быть того не может.

– По крайней мере, в гостиной их нет. А у спальни окна выходят на другую сторону?

– Да.

– А вдруг он ее там избивает? Или вдруг она никаких звуков не издает? Или слишком тихо, и мы ее не слышим? Ты уверена, что он это сделает?

– Да на все сто. Сперва начнет ругаться, наезжать, а потом толкать, тыкать, бить, пинать…

– О’кей.

Ката переминалась с ноги на ногу в траве, ощупывая телефон в кармане и все еще раздумывая, как бы обойти дом, но тут увидела, что Соулей идет прямо через весь сад к крыльцу возле одного из углов дома.

Ката бросилась за ней и, увидев, как та поднимается по ступенькам, шепотом велела ей вернуться. Соулей помотала головой и прошла вверх по лестнице до конца. В дом вели две двери, а между ними стояла пластиковая кадка на ножке с увядшим деревом. Соулей присела на корточки перед одной из дверей, той, из-под которой пробивался свет, просунула палец в щель для писем и заглянула внутрь.

Ката схватилась обеими руками за голову и тихонько застонала. Подняла глаза на окна первого этажа, но никого там не увидела. По логике, Соулей должна бояться больше, чем она – после всего, что натерпелась от этого человека, – но законы мироздания явно были сложнее; к тому же она была под хмельком. Ката сделала несколько нерешительных шагов вверх по лестнице и увидела, что Соулей, повернув голову, приложила к почтовой щели ухо. Пока прислушивалась, она отрешенно смотрела в сторону Каты.

С лестницы просматривалось одно из окон квартиры, и Ката следила за ним: мало ли, вдруг Фьёльнир покажется там с сигаретой и будет тихонько стоять и курить на сон грядущий, или читать книгу, или заниматься еще какой-нибудь ерундой – чем-нибудь совершенно другим, чем то, что ей наговорила Соулей.

Но когда она вновь перевела взгляд на подругу, у той было уже другое выражение лица, глаза вытаращены – и тут дверь распахнулась, и Соулей упала на зад на лестничную площадку. Кто-то, вылетев из дверей, пробежал мимо Каты, преодолев лестницу в несколько прыжков. Она прижалась к стене и смотрела, как полуодетая плачущая женщина мчится через сад и скрывается. За ней выбежал Фьёльнир, прокричал что-то, чего Ката не расслышала, но остановился на площадке, увидев Соулей. Та поднялась с пола, прижалась к перилам и изумленно поглядела на Фьёльнира.

– Ты! – проорал тот, моргая глазами. Он был гол по пояс, тело бледное, хилое, над резинкой от трусов висело бесформенное пузо. – Что тебе надо, сучка ты эдакая? Я думал, ты мне больше надоедать не будешь! – завопил он и загородил Соулей выход с лестницы, так, что она стала не видна Кате.

Соулей сказала что-то, чего Ката не расслышала, а Фьёльнир сделал шаг вперед и отвесил ей звонкую пощечину. Ката взбежала верх по лестнице. Она увидела занесенный для удара кулак, но опередила Фьёльнира: схватила за горлышко бутылку, оброненную Соулей на площадке, и со всего размаху ударила его ею по голове. Раздалось громкое «бум!», но бутылка не разбилась. Ката выпустила ее из рук и увидела, как Фьёльнир одной рукой хватается за голову, а другой шарит в поисках опоры. Он схватился за Кату, подтащил ее вплотную к той кадке между дверьми, кадка опрокинулась, и оба они повалились на землю, барахтаясь и брыкаясь. Фьёльнир не выпускал ее; судя по всему, он еще был в полном сознании, плевался и ругался, пытался перевернуться и оказаться сверху. Повсюду вокруг были камни из кадки, Ката нашла на ощупь большой круглый булыжник и стукнула им Фьёльнира по голове; удар был слабый, но достаточный, чтобы он выпустил ее и повалился на бок. Ката поднялась на колени, вновь схватила булыжник – и ощутила, как из нее вырывается ничем не сдерживаемая злость.