Эндрю Мэйн - Теория убийства

Из-за стойки меня приветствует молодой человек с лицом ведущего телеканала «Дисней».

– Доктор Крей? Я провожу вас к Хейли.

Он ведет меня через офис, если это можно так назвать. В огромном помещении в случайном порядке расставлены высокие столы, за которыми стоят перед мониторами программисты и раскиданы кресла-мешки, в которых полулежат почти юношеского вида сотрудники со смартфонами в руках. Они тоже что-то сосредоточенно набирают или двигают по экранам пальцами. Не хочется быть старым занудой, но, видимо, вот это они теперь называют работой. И хотя у меня в лаборатории тоже неформальная атмосфера – даже по моим собственным меркам – тут все напоминает детский сад с медицинской страховкой и пенсией за счет работодателя. Но это именно они разработали программу, которую скачали пятнадцать миллионов раз за последние полгода.

Я приехал встретиться с руководителем «Вест-Стар Геймс», потому что в пентагоновских подвалах уперся в тупик. А если точнее, то сделал очень интересное открытие, которое в свою очередь оказалось тупиком. Мои поиски Ophiocordyceps unilateralis привели к обнаружению нескольких очень интересных заявок. Заголовок одной прямо-таки бросался в глаза: «Всеобъемлющий анализ патогенов, вызывающих изменение поведения». Ophiocordyceps unilateralis упоминался прямо в аннотации и там же ставился вопрос, могут ли быть обнаружены подобные патогены, действующие на людей. Основная часть исследования была посвящена выяснению, могут ли определенные участки коры головного мозга, отвечающие за агрессию, подвергаться влиянию определенных вирусов. Конкретные вирусы в исследовании не упоминались, однако было очевидно, что авторы пытались обнаружить что-то вроде прото-«Хайда».

В другой заявке той же группы предлагалось провести «Анализ нейротропных инфекций: повреждение нервной ткани и его влияние на поведение». Судя по всему, они нашли «Хайда» и хотели протестировать его на животных. В заявке употреблялись чуть ли не все возможные животные и отдельно макаки-резусы и шимпанзе. Мысль о шимпанзе, зараженном «Хайдом», будет еще долго не давать мне спать по ночам.

И все это было очень многообещающе, если не сказать, настораживающе, если бы не одно «но». В заявке не было ни одного имени авторов исследования. Все эти проекты были реализованы под эгидой Института передовых биологических исследований – организации с серьезно звучащим названием и полным отсутствием упоминаний в Сети. То есть вообще ничего, ноль, пустота – если настучать на клавиатуре бессмысленный набор символов, а потом нажать «Искать», «Гугл» и то выдаст больше результатов. Впрочем, я был уверен, что этот так называемый институт был не более чем ширмой для получения финансирования. Моя собственная компания – «Интегрированная биоинформатика» – тоже существует только на бумаге, а точнее, в заявках на финансирование и чеках на оплату, а название я придумал за полторы минуты, почесав затылок.

Я написал Розен электронное письмо и попросил узнать что-нибудь об этой организации. Но ответа пока не было. Единственной зацепкой была вложенная в заявку копия бланка с адресом внизу страницы. Сейчас по этому адресу располагался офис «Вест-Стар Геймс».

– Доктор Крей! Я – Хейли, – тоненьким голосом восклицает симпатичная девушка с мелкими чертами лица. Она выше меня ростом, на ней армейская куртка, футболка с логотипом SpaxeX, джинсы с подворотами и полосатые носки, как у ведьмы на Хеллоуин. Ее волосы коротко стрижены, глаза светятся живым умом, и она широко улыбается. Когда писались отчеты по исследованиям Института передовых биологических исследований, Хейли скорее всего была в средней школе, так что из списка подозреваемых ее, наверное, можно вычеркнуть. На самом деле я уверен, что когда «Вест-Стар Геймс» завозили свои кресла-мешки в новый офис, института уже и след простыл.

– Давайте попружиним у меня в кабинете, – говорит она и тянет меня под руку в застекленный кабинет, стены которого покрыты увеличенными до гигантских размеров наклейками в стиле тех, что покрывали мои школьные тетради.

Я пытаюсь сообразить, что она имеет в виду, говоря «попружиним», пока не вижу вместо стульев в ее кабинете большие гимнастические шары. Я пытаюсь усидеть на одном, ощущая себя на тренировке в спортзале, а не на деловой встрече. По стенам кабинета тянутся полки, но вокруг не видно ничего, что сошло бы за рабочий стол. Только в углу стоит одинокий «Макбук».

– Я так обрадовалась, когда услышала, что вы хотите к нам приехать, – говорит Хейли.