Хелен Монкс Тахар - Драгоценная ты

Слово «ренессанс» она произнесла со слащавым французским акцентом. Обошла стол, чтобы приобнять меня за плечи. Я взяла платочек из протянутой мне коробки, и это простое проявление доброты вызвало новый приступ слез.

— Ужас, опять я плачу на работе. Давно такого не было. Простите.

На самом деле я ни разу в жизни не плакала на работе, но иногда выгодно проявить слабость, так ведь, Лили?

— Не извиняйтесь. Просто пообещайте, что будете стараться. Вы можете! Я уверена — у вас впереди оглушительный успех. Очень надеюсь. Не зря же я с боем вас отстаивала на совете директоров?

Я слушала притворную псевдо вдохновляющую речь Джеммы, и с каждым словом становилось понятней: я хожу по тонкому льду. Интересно, с тобой она делала то же самое? Может, ты отчасти потому такая покореженная, что Джемма каждый день просила тебя «постараться», даже когда тебе хотелось умереть? В тот момент мне показалось, что я понимаю тебя как никогда. Я бы тоже свихнулась с такой тетей. «Медицинский работник» — сказала твоя бывшая воспитательница. Она имела в виду «психиатр».

Я снова взглянула на тебя, и у меня кровь застыла в жилах. Раньше на работе ты всегда носила невинную улыбочку, теперь — печатала, нахмурившись, как я. Мне стало страшно. Ты, вероятно, незаметно изучала меня и практиковалась дома перед зеркалом, добиваясь стопроцентного сходства.

Все очень серьезно, почему же я раньше этого не поняла?

Как коварно ты свалила на меня свои преступления, как безжалостно подрывала мой авторитет в издательстве, где я проработала двадцать лет, как бесстыдно отбивала моего мужчину…

Ты опасна.

Я вышла из офиса Джеммы, стараясь не смотреть на свою молодую копию. Ты, развернувшись на стуле, переглядывалась с Азифом, а я удалилась в туалетную комнату просушить глаза. Ты — не мое отражение, ты — треснувшее окно в безвозвратно ушедшее прошлое.

— Выходим через десять минут, Кэтрин! — крикнула ты мне вслед, когда я уже была у стеклянных дверей.

Я распахнула створки обеими руками и почувствовала, что готова убить тебя прямо здесь и сейчас.

Перед уходом тайком позвонила программистам и попросила переслать письмо от Acceptableinthanoughties. Пусть будет в моем ящике как доказательство, что мне угрожали, а Джемма ничего не предприняла.

Тема: Пора действовать.

Уважаемый издатель!

Сделайте что-нибудь, а то я вмешаюсь. Кэтрин Росс пора убить, пока ее читатели не умерли от скуки.

Угроза жизни!

Пора потребовать расследования и посмотреть, как отреагирует Джемма.

Мы поехали в Дорчестер. Пока ждали поезда в метро, ты стояла на краю платформы, а я — прямо за тобой. Подошла галдящая группа школьников. Ты быстро печатала на своем телефоне, опустив голову, торопилась записать гениальные мысли. Я — за твоей спиной, меня подпирают школьники, вдалеке уже слышится рев приближающегося поезда, вибрирует под ногами платформа, грохот отдается в груди.

— Ты меня подставила, Лили! — прокричала я тебе в затылок.

Я старалась держать себя в руках, но меня всю трясло.

Ты замерла на секунду, не поднимая головы, потом снова принялась увлеченно печатать. Повернулась ко мне и крикнула:

— Шумно, ничего не слышу!

Поезд грохотал совсем близко, дети засуетились. Я еле стояла на ногах.

— Ты меня подставила! В «Роузвуде»! — крикнула я, когда поезд был уже в нескольких метрах.

Ты круто развернулась, мы оказались буквально нос к носу. Какой-то ребенок толкнул меня в спину, и я еле удержалась. Если бы я начала падать, мне пришлось бы опереться на тебя. И ты бы тогда упала под поезд.

— Извините, — небрежно бросила ты, пожав плечиком.

От ярости у меня участилось дыхание. Так и чесались руки толкнуть.

Поезд промчался в нескольких сантиметрах от тебя и замедлился. Мы зашли в вагон.

— Я сказала Джемме, что это была моя идея, а не ваша, — пояснила ты, занимая место напротив меня, — только она все равно не поверила.

Ты улыбнулась и снова склонилась над телефоном.

Я почувствовала, как ненависть к тебе крепнет. Словно желудь в земле набирает силу, чтобы вырасти в мощный дуб. Надо возвращать свои позиции — сейчас или никогда.

Какое-то время я размышляла о природе серой мути. Она поглотила меня в прошлом году и грозила поглотить опять. Наверное, она поджидала, когда надежды оправиться от ужасного детства рухнут и жизнь пойдет не так, как я хотела. Но где же она теперь? Причин впасть в депрессию по-прежнему хоть отбавляй. Заглохшая карьера, нестабильный доход, творческое выгорание, кризис среднего возраста — все это усугубляется с каждым днем, а надежда отыграться тает. И похоже, мама права. Жизнь моя бессмысленна, и я ничего не добьюсь.