Харлан Кобен - Не говори никому. Беглец

— Что за мешки у тебя под глазами? — воскликнул он. — У нас съемка или что?

— Съемка, — мрачно отозвалась Шона.

— Да, кстати, — вспомнила Арета, — это тебе.

Она протянула Шоне письмо.

Шона покосилась на конверт.

— Что это?

— Понятия не имею. Курьер принес десять минут назад. Сказал — срочно.

Шона взяла письмо и перевернула конверт. На обратной стороне знакомым почерком было написано всего одно слово — «Шоне». В животе заныло.

Уставившись на надпись, Шона попросила:

— Подождите секунду.

— Уже и так время поджимает…

— Одну секунду.

Гример и агент отступили на шаг. Шона вскрыла конверт. Оттуда выпал листок бумаги, на котором тем же почерком было написано: «Зайди в женский туалет».

Шона встала со стула, стараясь дышать как можно ровнее.

— Что случилось? — спросила Арета.

— Мне надо отлить, — ответила Шона, сама удивившись тому, как спокойно звучит ее голос. — Где здесь туалет?

— Вниз по коридору налево.

— Скоро вернусь.

Спустя две минуты Шона толкнула дверь душевой. Она была заперта. Шона постучала, прошептав:

— Это я.

И подождала.

Через несколько секунд она услышала скрежет отпираемой задвижки. Затем — тишина. Шона глубоко вздохнула и вновь надавила на дверь, та подалась. Она вошла и застыла. Перед ней, у ближайшей душевой кабинки, стояло привидение.

Шона с трудом подавила крик.

Ее не обманули ни темноволосый парик, ни очки в проволочной оправе, ни постройневшая фигура.

— Элизабет…

— Запри дверь, Шона.

Без единой мысли в голове Шона повиновалась. Повернувшись, она сделала шаг к старой подруге.

Элизабет отпрянула:

— У нас нет времени.

Наверное, первый раз в жизни Шона потеряла дар речи.

— Ты должна убедить Бека, что я погибла, — сказала Элизабет.

— Поздновато.

Взгляд Элизабет обежал помещение, будто отыскивая пути к отступлению.

— Я зря вернулась. Глупая, дурацкая ошибка. Я не могу остаться. Ты должна сказать ему…

— Мы видели результаты вскрытия, Элизабет, — перебила Шона. — И уже не загоним джинна обратно в бутылку.

Элизабет закрыла глаза.

— Что, черт возьми, случилось? — спросила Шона.

— Нельзя мне было приезжать.

— Это я уже слышала.

Элизабет закусила нижнюю губу:

— Мне необходимо снова уехать.

— Ты не имеешь права.

— Что?!

— Ты не имеешь права исчезнуть еще раз.

— Если я останусь, Бек погибнет.

— Он уже погиб, — сказала Шона.

— Ты ничего не знаешь.

— И знать не хочу. Если ты снова бросишь Бека, он не выживет. Я восемь лет ждала, что он примирится наконец с твоей смертью. Обычно так случается, ты знаешь. Раны заживают, жизнь продолжается. Только не для Бека. — Шона снова сделала шаг к Элизабет. — Я не дам тебе еще раз сбежать.

Две пары глаз наполнились слезами.

— Не важно, почему ты пропала тогда, — сказала Шона, подвигаясь еще ближе. — Важно, что сейчас ты вернулась.

— Я не могу остаться, — слабым голосом повторила Элизабет.

— Ты должна.

— Даже если это убьет Бека?

— Да, — твердо, не колеблясь, ответила Шона. — Даже если так. И ты знаешь, что я права. Поэтому ты здесь. Знаешь, что не можешь бросить его снова. И знаешь, что я тебе этого не позволю.

Шона сделал еще шаг.

— Я так устала скрываться, — тихо проговорила Элизабет.

— Вижу.

— Я не представляю, что теперь делать.

— И я тоже. Но новый побег не выход. Расскажи Беку все, Элизабет. Он поймет.

Элизабет подняла голову:

— Знаешь, как я его люблю?

— Да, — отозвалась Шона. — Знаю.

— Я не могу позволить, чтобы он пострадал.

— Слишком поздно, — сказала Шона.

Теперь между ними оставался лишь шаг. Шоне хотелось сделать его и обнять подругу, однако она осталась на месте.

— Ты можешь связаться с Беком? — спросила Элизабет.

— Да, он дал мне номер сотового…

— Позвони ему и скажи: «Дельфин». Я встречу его там сегодня вечером.

— Я не знаю, что значит этот чертов дельфин.

Элизабет скользнула ей за спину, открыла дверь душевой и шепнула:

— Бек знает.

С этими словами она испарилась.

Мы с Тайризом сели, как обычно, сзади. Утреннее небо было угольно-черным, цвета надгробного камня. Когда машина пересекла мост Джорджа Вашингтона, я сказал Брутусу, куда поворачивать дальше. Сквозь неизменные черные очки Тайриз внимательно изучал мое лицо.

— Куда едем? — спросил он наконец.

— К моему тестю.

Тайриз явно ждал пояснений.

— Он полицейский, — добавил я.