Лидия Канг - Невозможная девушка

Кора отдала пожилому аптекарю список лекарств. Тот зачитал его вслух:

– Наперстянка, боярышник, шлемник, настойка белладонны и опиума. – Он подозрительно посмотрел на Кору. – Это для вас?

– Нет, для моего отца. У него водянка. Слабое сердце.

– Только не давайте ему все сразу, – предостерег ее аптекарь. Его лицо приобрело беспокойное выражение.

– Да-да, я понимаю, – сказала Кора. – Он уже давно принимает эти лекарства, в зависимости от того, какие симптомы. Мы их раньше покупали в аптеке Грина, но больше туда не ходим. Нас там обманули, – добавила она: ей нередко доводилось слышать жалобы на упомянутую аптеку.

– Можете быть спокойны, здесь такого не случится!

Пока аптекарь отмерял лекарства, Сюзетт едва могла устоять на месте – она ужасно нервничала. Наконец он протянул Коре несколько бумажных свертков и две небольшие бутылочки с настойками белладонны и опиума. Сюзетт расплатилась, и они вышли из аптеки.

– Где мы возьмем лед? – спросила Кора, садясь в карету.

– Я пошлю за ним Джейн, – сказала Сюзетт. – Недалеко от нашего дома есть ледяное хранилище. Нам его привозят оттуда каждое лето, для сорбетов.

Когда они вернулись в особняк, все служанки с облегчением перевели дух. Они опасались, что Кора снова появится в заляпанной кровью мужской одежде. Сюзетт посмотрела на часы и нахмурилась.

– Осталось мало времени. Не знаю, получится ли у нас. Ты уверена, что другого выхода нет?

– Уверена.

– Может быть, просто уедешь, и все?

– Нет. Так мне не придется постоянно оглядываться и я смогу начать новую жизнь. Устроюсь к кому-нибудь служанкой или гувернанткой. Или учительницей в школу.

– Или врачом, – сказала Сюзетт совершенно серьезно.

Кора вздохнула. Рассуждения о планах на будущее были для нее сейчас непозволительной роскошью.

– Давай начинать. Мы теряем время.

Нахмурив брови, Сюзетт согласилась. Она позвала служанку и приказала принести чай.

– Только не заваривай его, мы сами заварим. И льда закажи, в два раза больше, чем обычно.

Служанка сделала книксен и оправилась выполнять приказание. Не прошло и десяти минут, как она вернулась с подносом, на котором стояли полный кипятка чайник, чашки, молоко, сахар и чайная заварка. Как только она вышла из комнаты, Сюзетт сбрызнула чайные листья водой, а Кора достала из сумки лекарства. Она насыпала в чайник принесенные из аптеки травы, и вода в нем сразу стала коричневой и приобрела характерный запах. Кора принюхалась.

– Да уж. Пахнет не очень.

Сюзетт разлила настой по чашкам и бросила оставшиеся на дне травы в камин. От огня они зашипели и задымились. Вместо них она положила в чайник намокшую заварку.

– Расскажи еще раз, какой от них будет эффект.

Морщась от горечи, Кора допила первую чашку и потянулась за второй.

– Наперстянка, боярышник и шлемник замедлят мне пульс. Надеюсь, до такой степени, что его вовсе не будет заметно. – Она сделала глоток из второй чашки. – Настойка опиума действует как снотворное – я погружусь в глубокий сон и буду реже дышать. А капли белладонны нужно будет закапать в глаза. От опиума зрачки сузятся, а белладонна их расширит.

– А зачем? – удивилась Сюзетт.

– При наступлении смерти зрачки расширяются, – объяснила ей Кора.

– Просто поразительно, как много ты знаешь о мертвых! Мне даже жутко стало.

– Больше мне эти знания не понадобятся, – сказала Кора. Ее немного подташнивало от выпитого настоя, и она на мгновение прикоснулась к своему животу, спрашивая себя, что сказал бы ребенок об этой затее. У нее не было иного выхода – рано или поздно до нее все равно добрались бы убийцы, и тогда они оба погибли бы. Кора взяла бутылочку с опиумом и отмерила нужное количество капель. Перед тем как их выпить, она приложила руки к сердцам. Сердцебиение начало хромать – оно то исчезало, то снова появлялось, становилось чуть-чуть быстрее и тут же замедлялось. Это напоминало стук пьяного человека, готового уснуть прямо у двери.

– Уже начало действовать.

Сюзетт дотронулась до ее руки.

– Ты готова?

– Да, – сказала Кора. – Помни: прежде всего нужно уложить меня в ванну со льдом. После этого пошлешь слугу разносить письма, и прикажи, чтобы всем отдал лично в руки.

Письма были уже написаны. Три из них предназначались докторам, с которыми Кора сотрудничала, а также доктору Блэквелл – она обещала констатировать факт смерти и постараться не подпускать к телу других врачей. Проститься с Корой приглашали также Фредерика Дункана и Теодора Флинта. Еще одно письмо, написанное Корой лично, было для Александра. В нем она обещала связаться с ним позже и сообщала, что находится в безопасности. Как только появится такая возможность, Кора собиралась написать ему обо всем более подробно.